- Извините, Алексей Иванович, - я вздохнул, – но мне все равно кажется, что у Коновалина или Пилипенко этот материал получился бы лучше… Они давно, как говорится, “в теме”. А я пока не могу отличить “Восток” от какого-нибудь “Севера” или “Лунника”.
- Это как раз и хорошо! – Аджубеев снова растянул губы в улыбке. – Я и хочу, чтобы ты написал о нашей космической технике с позиций человека, который совершенно с ней не знаком. То есть просто, ясно и доступно.
Он задумчиво пожевал губами и продолжил:
- Видишь ли, Март… Наши “старики” – Пилипенко и Коновалин – пишут о космонавтике правильно, умно и… немного скучно. А мне бы хотелось, чтобы ты бросил свежий взгляд на космическую программу. И заодно представил бы читателю главных творцов наших достижений в исследовании космоса.
- Угу, - закивал я. – Значит, мне нужно взять несколько интервью у главных конструкторов и повести разговор так, чтобы больше говорить не об их биографиях, а о той технике, которую они создают.
- Именно так, - подтвердил Алексей Иванович. Он пододвинул к себе тонкую папку с угла письменного стола, достал из нее лист бумаги и протянул его мне:
- Это твоя шпаргалка.
- Что? – не понял я.
- Здесь указаны фамилии людей, с которыми ты должен по очереди побеседовать и адреса предприятий, на которых ты можешь их найти. Прочитай, пожалуйста.
Я поднялся со стула, взял из его рук лист, углубился в чтение.
Королевин Сергей Павлович.
Михеев Василий Павлович.
Глуховцев Валентин Петрович.
Бушунин Константин Давыдович.
Филов Вячеслав Михайлович.
Северцев Гай Ильич.
Мозжоров Юрий Александрович.
Всего семь фамилий. И напротив каждой – контактные телефоны и адреса их “космических фирм”.
- Эту бумагу можешь оставить себе, - сказал Аджубеев. – Но на всякий случай, имей в виду: список остается все еще секретным. Так что трепаться о полученном задании и называть кому-то из друзей и знакомых эти фамилии я тебе очень не советую. Ясно?
- Так точно, товарищ главный редактор, - я шутливо вытянулся в струнку и выпятил подбородок:
- Разрешите приступить к работе?
Аджубеев окинул меня веселым взглядом, хохотнул и попросил:
- Ты уж, будь добр, постарайся, ладно? Люди, о которых нужно написать, достойны того, чтобы о них было написано хорошо.
- Конечно, - я пожал плечами. – Постараюсь, Алексей Иванович.
- Вот и отлично. Шагай работать.
Я вышел в приемную и плотно прикрыл дверь в кабинет. Сложил вчетверо лист с фамилиями главных космических конструкторов и сунул его во внутренний карман пиджака. А потом приосанился и продекламировал:
- Говорит редактор наш:
“Вот возьми на карандаш -
В прошлом школа, малыши.
Ты про космос напиши!”
- Чего? - Елена Львовна испуганно воззрилась на меня.
- Экспромт на злобу дня, - пояснил я. - Поэтический.
- Стихоплет, - с беззлобной иронией констатировала секретарша и с королевским величием указала пальцем на дверь в коридор:
- Марш, на рабочее место, Луганцев!
Чеслав Волянецкий и другие - 1
(рабочие записи)
“ПАДАЛ ПРОШЛОГОДНИЙ СНЕГ”
Когда я по крутому спуску выехал из Лимели на шоссе и повернул налево, позади “форда” обнаружился громадный бензовоз.
В Лимели я оказался случайно. Всю последнюю декаду сентября провел на западном побережье Соединенных Штатов, где вместе с профессором Карлом Леманом занимался анализом перспектив американской лунной программы. Когда работа была закончена, пришло время возвращаться в Вашингтон. Решительно отверг услуги авиакомпаний “Дельта” и “Транс-Ворлд Эрлайнз”, которые радостными улыбками сногсшибательной красоты стюардесс с рекламных плакатов зазывали в полет. За пять лет резидентства в этом мире мне до смерти надоели ревущие самолеты и многолюдные аэропорты. Я устал от душераздирающих воплей сирен и бешеного визжания колес полицейских машин, от будоражащего сердце перезвона медных колокольчиков на несущихся по трассам красных пожарных автомобилей. С души воротило от змеиного шелеста шин, непрекращающегося рокота раздраженных моторов, грохота нервно дергающихся отбойных молотков, от постоянного гула голосов сотен и тысяч людей на улицах, в супермаркетах и в офисах, от пронзительных свистков, которыми швейцары многочисленных гостиниц в Нью-Йорке вызывают желтые в черную “шашечку” такси. Захотелось немного отдохнуть от шума и суеты человеческих масс, увидеть Америку не с высоты полета, а “в живую”: прокатиться по ее дорогам, посмотреть города и природу, пообщаться с обычными американцами. Мой желудок жаждал бургеров “Вилороги” и жаренного картофеля “Мескит”. Я хотел пить самое дешевое пиво “Бакгорн” техасской пивоварни “Одинокая звезда” и курить сигареты “Лаки страйк”.