Когда убивали, насиловали просто так среди белого дня.
Но я не могла подумать, что мужчина, которого я осмелилась любить, так со мной поступит.
Впрочем, эта история началась не с этого печального момента…
Глава 1
Двумя месяцами ранее.
— Адептка Фиалковски, задержитесь.
Приятный тембр профессора Ви Туара остановил меня ровно в тот момент, когда большой зал опустел. И я вниз по стеночке спускалась с верхнего кольца парт, чтобы покинуть аудиторию. В которой ещё полчаса назад этот высокий элегантный дракон с белыми волосами до лопаток читал лекцию на тему «Разновидность тактильных ядов».
— Да, профессор.
Понуро опустив голову, я крайне медленно зашагала в сторону кафедры, где мужчина, к слову, излучал вселенское спокойствие, аккуратно перебирая фолианты с рабочей информацией.
Наконец остановившись возле стола преподавателя на приличном расстоянии, я, не поднимая головы, продолжала разглядывать трещинки на деревянном полу, держась за ремешок своей сумки, как за спасательную верёвку.
— Я такой страшный?
Несмешливый голос профессора смутил меня сильнее, чем сам вопрос. Обычно господина Ви Туара все адепты за глаза называли Ядовитым королём. И дело не только в том, что сей представитель рода драконов преподавал ядоделие.
По версии местной братии адептов, никто ещё и никогда не видел улыбающегося или довольного жизнью профессора. Всегда сдержанный, деловитый и сугубо точный. Иногда язвительный. Но уж точно не добродушный или понимающий. Он редко отпускал шуток на лекциях и задирал своих учеников ещё реже, если только настроение позволяло.
Говорил только по факту и почти никого не просил оставаться после лекции. Обычно никто на его парах и не напрашивался на неприятности. Преподаватель в силу своей природной холодности ни с кем не церемонился. И если кто имеет желание испытать судьбу, то он очень легко подобное организует без лишней суеты.
Но даже эта грань его характера не мешала адепткам и молодым профессоршам вздыхать томными влюблёнными вздохами по этому мужчине.
— Молчание — знак согласия.
Как-то легко бросил дракон, возвращая меня этой фразой в реальность. Тряхнув головой, отчего капюшон съехал вниз по волосам, обнажая из-под своей тени моё лицо, я нервно повела плечом.
— Извините… Не понимаю, почему вы меня остановили.
Проговорив это вполголоса, я совершенно не горела желанием взглянуть в его глаза. Так было проще. Всегда скрываться от чужих глаз.
— Причина проста, адептка Фиалковски. — спокойно пожал он плечами, которых выгодно подчеркивала шелковистая рубаха, а потом сухо добавил: — Присядь, есть пара вопросов насчёт твоей скромной персоны.
Какие вопросы?
— У тебя хорошие баллы по теоретическим предметам. Но совершенно отсутствуют результаты по прикладной материи. Ни одной практики, адептка Фиалковски.
С каким-то укором протянул профессор.
— Как ни одной? — нервно дернулась я на месте. — Я не пропускала ни одного занятия…
— Но все твои проекты проходили в стенах Академии, никакого опыта вне зоны комфорта у тебя нет.
И это было правдой. Мне действительно было легче одной. А на практику по обмену ходили группами. Ко всему прочему, по своей натуре я не была любительницей приключений. И выходить из своей раковины не любила. И не могла. У меня были личные причины не покидать границ города.
Но больше всего меня смущало то, что профессор это заметил. Странное дело, я всегда держалась в тени. Старалась быть незаметной, блеклой фигурой. Той, что не запоминается. Той, что не бывает незаменимой.
Три года я успешно сдавала все экзамены на твердые 50 баллов, ровно настолько, чтобы пройти следующий курс. А тут прилетели, как говорят драконы.
— Хм… — Я прочистила горло, не зная, как лучше всего отмазаться от этого разговора. — Профессор Ви Туар, я… — Давина, давай будем предельно честны друг с другом. — Мужчина скрестил руки на своей груди, обтянутой белым шелком рубахи. Это был первый раз, когда учитель обращался ко мне по имени. Обычно для преподавательского состава я была никем другим, кроме адептки Фиалковски. Даже как-то неудобно, что ли.
Тем временем дракон продолжил.
— У тебя нет опыта, и это крайне пагубно отразится в следующем семестре на твоей дипломной работе. Я понимаю, что тебе приходится тяжело.
Последняя фраза, сказанная таким холодным голосом, совсем не убедила меня в искренности профессора. Но я, как обычно, промолчала.