Танцуя, они болтали о пустяках. Энтони между прочим сообщил ей, что он разведен и у него своя аптека. Настала очередь Эйлин рассказать о себе, но в этот момент она увидела направляющегося к ней через зал Шона. Джинсы и рубашку он сменил на брюки и сорочку.
У Эйлин забилось сердце, когда Шон дотронулся до плеча ее партнера. Энтони все понял, едва бросив на него взгляд.
— Спасибо за танец, Эйлин, — сказал он, отпуская ее.
Эйлин улыбнулась, и Шон тут же увлек ее на следующий танец.
— Вот уж не думала, что встречу вас здесь, — сказала Эйлин.
— Почему? — удивился он.
— Не знаю.
Шон улыбнулся.
— Не могу же я проводить все время с лошадьми! — сказал он с веселой иронией.
Энтони тоже улыбался ей, но от его улыбки Эйлин было ни жарко ни холодно. Сейчас же сердце у нее в груди прыгало от радости, и ей вдруг стало трудно дышать.
— Кроме того, Питер сказал, что вы будете здесь.
Он пришел сюда не случайно, а чтобы увидеть ее!
Она почувствовала, как Шон прижал ее к себе — не сильно, но вполне достаточно для того, чтобы она ощутила твердость его мускулов.
— Вы сегодня выглядите на все сто, — сказал Шон.
— Спасибо.
Эйлин была одета довольно просто — в юбку и топ, которые она купила накануне, но восхищенный взгляд Шона заставил ее ощутить себя королевой.
Она огорчилась, когда танец закончился, но снова повеселела, когда зазвучала музыка и Шон заключил ее в свои объятия для следующего танца. Они оставались на площадке до тех пор, пока Питер не решил, что пора возвращаться домой.
Эйлин посмотрела в синие глаза Шона.
— Спасибо за великолепный вечер.
— Давайте я отвезу вас домой, — предложил он.
— Я не знаю, удобно ли это...
— Езжай, езжай, — встряла Бланш, подталкивая подругу к Шону. — Мы не против, правда, Питер?
— С чего мне возражать, — пожав плечами, ответил тот и, обняв жену, подмигнул ей. — У нас будет возможность помиловаться немного на пути домой.
Бланш игриво шлепнула его по груди.
— В последний раз, когда мы «миловались», возвращаясь домой, я забеременела!
— Крошке Реджинальду пора завести братика, — заявил Питер.
— Братика! — возмутилась Бланш. — Ему еще полугода не исполнилось!
— Ничего, мы попрактикуемся пока. Эйлин, Шон, спокойной ночи.
Эйлин вдруг ощутила нервозность и неловкость, когда Шон помог ей забраться на переднее сиденье своего пикапа. Одно дело — проводить с ним время на конюшне, и совсем другое — сидеть рядом в темной уютной кабине. Они еще слишком мало знали друг друга.
Шон выехал со стоянки и повернул на автостраду.
Эйлин хотела завести какой-нибудь незначительный разговор, но подходящей темы найти не могла. У нее сильно билось сердце, все тело было напряжено, и она, не зная, как справиться с собой, невидяще смотрела на темную ленту дороги, расстилавшейся впереди. Каждым своим нервом, каждой клеточкой она ощущала мужчину, сидевшего рядом с ней. От него пахло лошадьми, кожей и сеном, а также — едва уловимо — одеколоном. Эйлин скосила глаза на его профиль — резкие, мужественные черты соединялись в неповторимо красивое лицо.
Шон был слишком красивым, слишком притягательным, и Эйлин беспокоило, что он начинает нравиться ей слишком сильно.
Он съехал на обочину, заглушил двигатель и погасил фары. Они сидели в безмолвной тишине, окруженные густой темнотой, которую не мог пробить слабый свет луны.
Шон притянул Эйлин к себе и поцеловал.
— Мне все время хотелось этого после того раза, — сказал он, виновато улыбнувшись. — Я больше не мог терпеть.
Эйлин смотрела на него во все глаза, по ее телу пробежала нервная дрожь. Господи, где он научился так целоваться?! — мелькнуло у нее в голове.
Она положила руки на плечи Шона.
— И я хотела этого, — сказала она, возвращая ему поцелуй.
— Черт... — слетело с его губ едва слышное.
Шон подумал, что его голос, очевидно, выдал его волнение. Где она научилась так потрясающе целоваться? В устремленном на него изумленном взгляде Эйлин отражалось его собственное ощущение. Шон целовал многих женщин, когда он выступал на родео, ему приходилось постоянно отбиваться от назойливых поклонниц. Он мог выбрать любую — молодую и не очень, замужнюю, разведенную, красивую и обыкновенную. Но ни одна из них не целовала его так, как Эйлин.
Он хотел поцеловать ее еще раз, чтобы убедиться, что это не сон, но в этот момент темноту прорезал яркий свет фар. Через минуту рядом с ними затормозила машина. Шон посмотрел в окно кабины и, смутившись, как подросток, опустил стекло.
— Эй, чем это вы тут занимаетесь?! — крикнула Бланш, улыбаясь во весь рот.