И заслушались, забылись
В этой музыке Вивальди,
что летела выше телевышек.
В той девушке в красном платье не было ни единого общего с больше похожей на мальчика беспризорницей из спецприемника. Была юная студентка, с удовольствием поющая на сцене маленького ресторанчика, потерянного среди длинных московских улиц.
Ах, музыка Вивальди,
ты свела в чудесном танце двух
Повстанцев из Чечни и проститутку
с совершенным бюстом.
Ханин улыбнулся, услышав начало нового куплета. Все же это было на неё похоже. Он вошел внутрь и устроился у бара, выбрав наименее освещенное место.
Густо залепили окна бабушки-пенсионерки, им же тоже
Хочется услышать это совершенство!
Музыканты вышли на финальный аккорд и сидящая в зале молодежь наконец оторвалась друг от друга и дружно зааплодировала. Ханин последовал их примеру и похлопал, проигнорировав вопрос бармена о выпивке. Он следил за Викой, кланяющейся и спускающейся со сцены.
Какой-то мальчишка за одним из близких к сцене столиков встал и, подойдя к девушке, смущенно поцеловал её в щеку. Чума выдавила улыбку и пошла дальше, с каждым шагом приближаясь к бару и остановившись в нескольких шагах от старого знакомого, отвернувшего голову и делающего вид, что наблюдает за рыбками в жалком подобии аквариума.
— Эту песню я еще не слышал. — бармен протянул ей стакан с соком. — Твоя собственная?
— Нет, чужая.
— А жаль, я бы послушал твои песни.
— Жаль тебя разочаровывать, Вадик, но я песни не пишу. У меня для этого фантазии не хватает.
Ханин ухмыльнулся. Вот ведь… Уж чего, а фантазии ей точно не занимать.
— Ты уже домой? — спросил бармен и Вика положительно качнула головой. — Может проводить?
— Нет, спасибо, на моем веку провожатых хватило.
— Значит у меня совсем шансов нет? —отозвался наконец Ханин и Вика удивленно округлила глаза.
— Ты что здесь делаешь?!
— Да так, мимо проходил, услышал твой голос, решил зайти.
— Знаешь, Ханин, отмазки придумывать ты так и не научился.
— Разве ты раньше слышала мои отмазки?
— Уверенна, что они были такими же хреновыми. Так что тебе надо, маньяк объявился? А то до среды еще далеко.
— Ну прости меня, Вик.
— За что?
— За все.
Девушка только покачала головой и направилась к вешалке у выхода. Под негодующий взгляд бармена, Ханин последовал за ней.
— Давай помогу. — он было потянулся к её пальто, но Вика оказалась быстрее и, бросив короткое «Сама справлюсь!», оделась и вышла на улицу. — Послушай, я ведь действительно просто поговорить с тобой хочу.
— О чем нам с тобой говорить? Все темы для разговоров мы исчерпали еще шесть лет назад.
— Тогда зачем ты пришла к участку?
— Меня Зайцев приглашал.
— А почему убегала?
Вика остановилась и повернулась к мужчине лицом.
— Во первых, я никогда не убегаю, во вторых, я ушла потому, что не хотела тебя видеть, и в третьих, я по прежнему не хочу тебя видеть.
— Я же извинился, неужели ты так на меня злишься? Согласен, я был полным идиотом, козлом, придурком, да кем угодно, но ведь только времени прошло. Почему мы не можем стать друзьями, как раньше?
Вика остановилась и повернулась с выражением полнейшего возмущения на лице.
— Друзьями? Мы никогда не были друзьями, Ханин. Я тебя любила, ты меня нет. Все, конец фильма. Поэтому оставь меня, пожалуйста, в покое.
Девушка вновь быстро зашагала прочь и майор, тихо ругнувшись про себя, опять поспешил за ней. Он хотел было её остановить, но вдруг что-то, вернее кто-то, дернул его за предплечье и отбросил назад. Голова тут же встретилась с кирпичной стенкой и отозвалась тупой болью.
Вот только нападающий не рассчитал что перед ним не просто случайный мужик средних лет, а опытный опер, которому приходилось встречаться и с худшим.
В несколько движений Ханин скрутил молодого человека и, хорошенько врезав ему по морде, уже собирался как следует проучить, но тут вмешалась наконец пришедшая в себя Вика.
— Отпусти его! — девушка подбежала и с силой дернула занесенный кулак мужчины. — Это же Вадим!
— Что? — Ханин, запыхавшись отошел от скрючившегося парня и наконец рассмотрел его в свете фонаря. Это был тот самый бармен. — Какого хрена ты полез?
Я же тебя угробить мог! Идиот!
— По-моему, ты себя переоцениваешь. — вмешалась Чума, помогая другу встать. — Помоги мне.
Ханин, негодуя и возмущаясь, подошел и взвалил неудачливого защитника Чумы на плече.
— Ну ты и бьешь! — промямлил Вадим. — Нос походу сломал.
— Скажи спасибо что не руку. И вообще, нападение на сотрудника правоохранительных органов это, на минуточку, уголовная ответственность.
— Ты не при исполнении. — вставила Вика и Ханин решил с ней не спорить.
— Куда мы идем? — только и спросил он.
— Ко мне домой. Нужно обработать ему нос, — девушка сокрушенно вздохнула, — и твою голову.
Услышав её ответ, Ханин улыбнулся. Хоть и так, но ему удастся с ней поговорить, а это уже лучше чем ничего.
Чумакова выругалась, с трудом поворачивая ключ в замке и открывая старую дверь. Ханин с пострадавшим на плече вошел в маленькую квартирку и, усадив парня на стоящий в прихожей стул, разулся.
И тут же он с удивлением увидел у своих ног рыжее, мурлыкающее создание. Жирный, лохматый кот вился у его ног и покусывал джинсы.
— Помоги Вадиму раздеться и веди его на кухню. Я приготовлю вату и перекись. — скомандовала Чума, подхватывая кота на руки и нежно поглаживая довольное создание.
Когда опер с барменом уже были на кухне, рыжий довольно поедал что-то вкусно пахнущее.
— Садись. — Кивнула Вика своему защитнику и намочила ватку перекисью.
Ханин наблюдал за ней словно зачарованный. Лёгкими, аккуратными движениями она обрабатывала разбитый нос и вытирала запекшуюся кровь, не произнося ни слова. В её руках уже не было той резкости и грубости беспризорницы, они больше напоминали заботливые руки матери, ухаживающей за провинившимся ребенком. Разве могла она так измениться?
— Ну, инфекции не будет. Правда выглядишь чуть помятым, но в целом все хорошо. Завтра сходишь в больницу, тебя там подлатают и будешь как новый рубль.
Вадик улыбнулся и встал, направляясь к прихожей. Ханин же остался сидеть прислушиваясь к их разговору. Вадим что-то говорил о том, что у нее странные знакомые и уверена ли она в нем, а Чума благодарила за смелость и говорила, что справится. Мужчина только улыбался, понимая, что у этого благородного рыцаря никаких шансов.
Хлопнула входная дверь, и из прихожей послышался тяжелый вздох. Кот закончил трапезу и прыгнул на колени Ханину, устраиваясь для сна. Вика вернулась и увидев это, только удивленно приподняла бровь.
— Сядь под лампу. — недовольно сказала она намочила новый кусок ваты.
Повернув голову мужчины раной к свету, она отодвинула слипшиеся волосы и принялась вытирать запекшуюся кровь.
Ханин закрыл глаза, наслаждаясь её аккуратными движениями и легкими касаниями. На миг все прекратилось и мужчина едва не вздохнул от разочарования, но не успел он открыть глаза, как место удара начало невыносимо жечь.
— Ай! — вскрикнул он и едва не вскочил, но Чума опять повернула его голову и легко подула на рану.
— Что ты как маленький?
— Жжется ведь!
Вика закатила глаза и снова принялась дуть на покрывшуюся белой пенкой царапину.
— Тоже мне ранение. Царапина какая-то. — недовольно бормотала она.
Ханин повернул голову, понимая, что стоит только немного податься вперед и он сможет её поцеловать. То, что еще несколько лет назад вызывало в нем бурю негодования, сейчас было самым желанным на свете.
И как он мог тогда просто уйти?
Но Вика, словно прочитав его мысли, повернулась лицом к раковине и, открыв дверцу под ней, выбросила покрасневшую ватку. Сполоснув руки, она опять повернулась к гостю и, криво улыбнувшись, спросила.