Все и в правду выглядело как в романтическом фильме. Но было только одно отличие, которое и вызвало у Вики приступ смеха. Вся крыша была заставлена антеннами и спутниковыми тарелками, а метров за десять от облюбованного Ханиным места ветер колыхал два белоснежных ряда детских пеленок.
Другой может быть и рассердился бы, приняв смех за критику своего «творения», но Ханин только засмеялся вместе с девушкой.
— Я старался. — сказал он сквозь смех.
— Засчитано. — они продолжали смеяться, и когда Ханин учтиво провел Вику к отведенного ей места, бережно укутал пледом и сел напротив, от волнения не осталось и следа.
Пицца оказалась довольно вкусной, пусть и холодной, вдруг нашлось много тем для беседы, а звездное небо и тишина нарушаемая только их голосами, только усиливали нежелание уходить с крыши.
— Кто научил тебя самбо? — спросил наконец Ханин, когда вина почти не осталось.
— У нас в школе физрук был мастер спорта по самбо. Мы с Юлей как-то конкретно на него запали и навязались на частные уроки. Вот с того времени с самозащитой все очень даже неплохо.
— А запали это в смысле…
— Да ладно тебе! — Вика засмеялась, закидывая голову. — Ему было тридцать два!
Девушка посмотрела на мужчину и замолчала. Печаль в его взгляде, так резко сменившая веселые искорки, заставила её едва ли не провалится под землю. Чертово вино! Тридцать два… Ханин был на четыре года старше.
— Прости меня, пожалуйста, я не хотела… Я вовсе не то имела ввиду…
— Не извиняйся. — он натянуто улыбнулся. — В конце концов, я из-за этого сбежал тогда. Поделом мне.
На глаза набегали слезы. Вспоминать было больно. Губы начинали дрожать, а в горле нарастал горький ком, но Вика понимала, что сейчас самое время.
— Скажи, Ханин, ты хоть немного… — голос дрогнул. — Любил меня? Тогда.
Мужчина замешкался. Ответ он знал наверняка, но не хотелось говорить так, сидя за метр от нее и смотря на заплаканные глаза. Поэтому он встал, подошел и помог Вике стать напротив. Не отрываясь от её глаз, он нежно вытер слезы и, коснувшись любо её лба, почти прошептал:
— Любил. И сейчас люблю. — он провел большим пальцем по тонкой полоске губ. — Я не скажу, что не могу жить без тебя, потому что, как показала жизнь, я могу. Но я больше не хочу так жить.
В ответ Вика притянула его ближе, наконец делая один из бесконечных снов реальностью и чувствуя сладкий привкус красного вина на его губах.
***
Губы болели и стоило только слегка зевнуть, как во рту появлялся металлический привкус крови.
Вика поморщилась, недовольно ерзая на слишком неудобной кровати, и тут же почувствовала, как сильная, теплая рука притянула её вплотную к обнаженному торсу.
— Из-за тебя у меня губы обветрились.
— Нечего на ветру целоваться.
Девушка едва ли не физически чувствовала, как Ханин улыбается и сама расплылась в улыбке.
Все наконец-то было правильным, только чувство, что не хватает какой-то мелочи, но за ней не обязательно гнаться прямо сейчас, ей ведь и так хорошо.
Повернувшись к мужчине лицом, Вика поудобней устроилась в объятиях, намереваясь и дальше спать. Мысли о том, что сегодня как бы будний день и ей нужно в институт, плавно отошли на задний план.
Ханин рассмеялся, наблюдая за тем, как она недовольно морщит нос, ворочаясь на слишком твердой кровати.
— Не смейся, ты мешаешь мне спать.
— А знаешь, что сегодня за день?
— Мне плевать.
— Среда.
— Ну и хорошо. — Вика затихла, наконец устроившись у него на груди и Ханин с нетерпением ждал момента, когда до нее наконец дойдет смысл сказанных им слов. Но тщетно.
— Я конечно не против, весь день проваляться в постели, но ведь ты потом меня убьешь, потому, что пропустишь пары.
— Не убью.
Вика открыла глаза, встретившись с мужчиной взглядом.
— Тебе очень нужно на работу? — Ханин отрицательно покачал головой. — Давай останемся сегодня вместе. Я не хочу оставаться без тебя.
— Почему?
— Мне страшно, Ханин. Мне ужасно страшно.
Опер тяжело вздохнув и, крепче прижав девушку к себе, ответил:
— Я буду рядом. И сегодня, и завтра, и сколько захочешь. Я ведь обещал.
Вика благодарно кивнула и снова положила голову ему на грудь, наслаждаясь мужским теплом.
А Ханин думал, что начальник наверняка устроит ему полный разнос за прогул, но ему уже было всеравно. Маленькая девочка, свернувшаяся калачиком в его объятиях была куда важнее всего, что когда-либо было в его жизни.
Комментарий к Часть 5
Глава маленькая, задержка большая. Простите.
Будет еще небольшой эпилог, совсем скоро.
========== Часть 6 ==========
Кто бы что не говорил, но у Вселенной явно есть четкий план мира, в котором все точно рассчитано и не подлежит нарушениям. В этом плане у каждого есть своя роль, свое предназначение, даже если это что-то совсем незначительное.
Кто-то рожден для великих свершений и подвигов, кто-то для ужасных деяний. Но есть и те, кто рожден просто для жизни.
Для жизни рядом с человеком, который тебя любит и ценит. Который встает в шесть утра и идет готовить завтрак в черном севшем свитере, сохраненном на протяжении шести лет в надежде, что его обладатель когда-то вернется в панельную двушку, заставленную коробками. Который жалуется на твою, в сотый раз сломанную, машину из-за которой опаздывает на пары, но все же целует на прощание, убегая в метро. Она всегда веселая, и к этому можно быстро привыкнуть.
И ты сам не замечаешь, как рядом с ней становишься лучше. Меньше грубишь коллегам, начинаешь понимать Зайцева, утром ругающимся с женой из-за какой-то мелочи и вечером покупающего коробку конфет в надежде на примирение. Бросаешь курить, потому, что вытяжка сломалась, а на балконе белье, и вообще, ребенку вредно дышать никотином.
Начинаешь раньше уходить с работы, потому что дочь нужно забрать из детского сада, покупаешь ей кроссовки на липучках, потому что лень вязать каждый раз шнурки и втайне от жены ведешь есть мороженое зимой.
Обессиленно плюхаешься в кровать, прижимая к себе своего человека, слушая, как этот человек ворчит, что завтра первое сентября, дочка идет в первый класс и им нужно выглядеть прилично.
Делаешь фотографию со всеми тридцатью родственниками и друзьями на выпускном и поглядываешь в кафе за мальчишками, приглашающими твою Машу на танец.
Пляшешь на свадьбе, толкая длинный и слезливый тост, обнимаясь с сватами и пуская скупую слезу, когда машина с молодоженами едет в сторону вокзала.
Бегаешь за внуками, жалуясь на радикулит и слушая как Вика рассказывает малышам о молодых годах, о том, как дедушка служил в полиции, о том, как они познакомились и о том, что смешного было с их мамой в детстве. А они приносят свои бесконечные гаджеты, не понимая, что тебе уже просто лень разбираться во всех этих новомодных штуках.
Дочь приносит томатный сок и вы сидите на кухне, как когда-то давно и вот уже она говорит, что тебе стоит думать о своем здоровье.
В восемьдесят с лишним вы с человеком сидите на скамейке в парке и со смехом вспоминаете о всех старых ссорах.
«Вот как бы я и без тебя?..»
«А я как бы без тебя?..»
По иронии она уходит первой. С улыбкой на губах просит не скорбеть и благодарит за все те годы, прожитые вместе.
«Ты выполнил обещание».
Она уходит и ты вдруг понимаешь, что боль от её потери равна всей любви, что она отдала за вашу долгую жизнь.
Но болит не долго. Ты тоже улыбаешься, уходя, и ждешь встречи.
И она будет. Радостная и слегка печальная. Вы снова будете вместе, но теперь уже, как и клялись, — навсегда.
Некие космические весы выравниваются. И Бог, и физики спокойны.