— И остались там на ночь! И как называется твое «место свиданий»? — Хлоя щелкает пальцами и смотрит на меня. — Нет, не подсказывай… «Казанова»! Так ведь? Надеюсь, тебе сделали скидку как постоянному клиенту?
— Заткнись, Хлоя, — говорит он, а сам смеется, довольный тем, что он Джек-Казанова.
И вдруг все становится ясно. Я для него лишь очередная победа. У него такое было не раз, и я не первая. Кому еще он подарил оргазм в душевой кабинке? Пол плывет под ногами.
— Садись, садись, — приглашает Мэтт, указывая на подушки на полу. Но я и близко к Хлое не подойду — боюсь не сдержаться и задушить ее.
— Да, кстати. Мне вчера звонила Хелен, — говорит Хлоя, небрежно покачивая бутылкой.
Внимание, тревожный знак. С чего бы это Хел стала звонить Хлое?
— Она искала тебя.
— Черт.
— Да не волнуйся, я сказала ей, что ты, наверное, тут с нашим героем-любовником.
— У нее все в порядке? Что она сказала?
— Да ничего особенного. Но голос был грустный.
— Можно от тебя позвонить? — спрашиваю я Джека.
— Конечно, звони из моей комнаты.
Уходя из гостиной, я слышу, как они смеются, и мне становится не по себе.
— Хел, это я. Ну же, возьми трубку, — прошу ее автоответчик.
Раздается щелчок.
— А, вернулась. — Судя по голосу, Хел вне себя от злости.
— Я была в Брайтоне.
— Круто.
Ужасно. Она никогда не разговаривала со мной таким тоном. Я крепче сжимаю трубку.
— Что случилось?
— Тебя это не касается, — огрызается она. Но голос у нее дрожит, и это меня пугает.
— Да говори же! Сдавленный всхлип.
— Отстань от меня!
Связь обрывается. Я слушаю короткие гудки и не могу прийти в себя от потрясения. Чтобы Хел бросила трубку? Похоже, она очень зла. На ее месте я бы себя возненавидела. У нас были общие планы на субботу, и я ее кинула, даже не позвонила. Да, я виновата. Я, эгоистка, сделала то, что обещала никогда не делать, — кинула ее из-за парня.
И вот теперь у нее проблемы, а меня нет рядом в самый тяжелый момент. Мне страшно даже подумать, что я могу ее потерять.
— Все нормально? — спрашивает Джек, стоя в дверях. Он подходит ко мне и кладет руку на плечо.
— Нет, что-то случилось. Мне надо к ней. Ты не против?
— Конечно. Иди.
Он не возражает, и меня это бесит. Мне бы хотелось, чтобы он был против, чтобы ему не хотелось меня отпускать. Но мне достаточно одного взгляда на него, чтобы понять: нет, он не против. Он дома, со своей шайкой. Я ему тут не нужна.
Мы прощаемся под взглядами Мэтта и Хлои, Джек разговаривает со мной так, будто я его престарелая тетушка. Тот Джек, с которым я провела два дня, спрятался обратно в свой панцирь. И чем дольше я на него смотрю, тем более нетерпеливым он становится и, целуя меня на прощанье, едва касается губами.
— Ну, увидимся.
Увидимся? Когда? Завтра? Через неделю? Через год? Увидимся ли вообще?
— Было весело, — признается он, но, по-моему, слишком очевидно, что было — в прошедшем времени.
— Надеюсь, у Хелен все в порядке. — Хлоя подходит к Джеку.
В голосе такое сочувствие. Но я на это не куплюсь, особенно видя, как она обнимает Джека. Фактически она оставила на нем метку: «Частная собственность. Не подходить». Я пячусь на улицу. Я еще не ушла, а она уже смеется, затаскивая его обратно в дом. Смотрю на закрытую дверь и не могу в это поверить.
Я спешу к Хел, в метро сердце мое стучит громче поезда. Иду вслед за ней по ее темной квартире, нервничаю. Если бы устраивали олимпиаду по курению, Хел взяла бы и золото, и серебро, и бронзу. В квартире полный бардак, Хел в печали и слушает Леонарда Коэна. Плохой знак. Подозреваю, что причина в Гэве.
Поначалу она продолжает делать вид, что обижена, но хватает ее ненадолго.
— Я все испортила, — всхлипывает она, бухаясь в просиженное кресло.
— Ш-ш-ш, — шепчу я, наклоняясь к ней, — вовсе нет.
Когда мне удается ее успокоить, Хел, шмыгая носом, рассказывает о своем несчастье.
— Мы лежали в постели, и я спросила, хочет ли он жениться. Понимаешь, просто гипотетически. Я не предлагала ему жениться на мне, но он так странно себя повел. Сказал, что женится только в том случае, если захочет иметь детей. Я его спросила, когда бы он хотел иметь детей. А он ответил, что еще очень не скоро, может быть, лет через десять, и что у него еще куча планов на жизнь.
По-моему, нормальная для Гэва реакция.
— Но потом все вышло из-под контроля. Я сказала, что десять лет — срок немалый, а как же мы? Тут он вдруг помрачнел, стал говорить, что я на него давлю и почему мы не можем просто весело проводить время. А я сказала, какой смысл в таких отношениях? — Хел глубоко вздыхает, вздрагивает, подбородок у нее дрожит. — И правда, какой в них смысл? Зачем связывать себя с человеком, любить его, если в один прекрасный день он намерен уйти к другой, если он не захочет иметь детей, пока твои яичники не усохнут до состояния дохлого клопа?
Я смеюсь, вытираю ей слезы последним куском туалетной бумаги.
— Девочка моя, ты же не можешь знать наверняка, что будет в будущем. Как знать, кем вы с Гэвом станете.
— Но теперь я знаю, — задыхается она, — что у нас с Гэвом нет будущего.
— Неправда. Все у вас было нормально, пока ты не затеяла этот глупый спор. Вы друг другу подходите, и вам хорошо вместе. Вот и радуйся этому.
— Что ты болтаешь? Не надо мне тут втирать про радость жизни, ни ты, ни я гребаным дзэн-буддизмом не увлекаемся, — злится она.
Нет, сейчас она меня слушать не станет. Уперлась, козерожиха. Вывести ее из этого состояния можно только хитростью. Слава богу, я уже сто собак на этом съела, практически докторскую защитила по «управлению Хел и ее эмоциями».
— Ладно, ладно, — сдаюсь я со вздохом. — Хочешь быть несчастной старой кошелкой — пожалуйста. Но не напрягай себя серьезными отношениями с мужчинами, а то вдруг они все опять олухами окажутся. О, идея. Точно! Напечатай анкету и требуй от каждого приглянувшегося парня ее заполнить — пусть ответит на все вопросы и даст гарантию подождать твоего решения, выбран он в кандидаты или нет. Беспроигрышный вариант.
Хел невольно улыбается.
— А еще можно приковать Гэва к кухонному столу и стегать его хлыстом, пока бедняга не сделает предложение. Ты этого хочешь? Ты уверена, что он именно тот, кто тебе нужен? Что ты хочешь провести всю оставшуюся жизнь с ним?
— Нет, — вынуждена признаться она. — Но я его люблю, и хочу, чтобы у нас все получилось.
— А он разве сказал, что этого не хочет? Хел, ты ведешь себя как дура.
— Да что теперь-то? Он уже ушел.
Я закатываю глаза.
— Ага, к себе домой, не на край же света. Уже завтра вы вместе будете смеяться над этим.
Она повеселела, и мы обнялись.
— Знаешь, самое ужасное было то, что я не могла до тебя дозвониться, — говорит она. — Я уже начала волноваться.
— Знаю, знаю. Извини, увлеклась.
Она меня подробно расспрашивает о выходных в Брайтоне, и я ей все рассказываю.
— Так в чем же дело? Отчего такое грустное лицо?
— Просто мне было так хорошо, а теперь такое чувство, что Хлоя меня унизила. Вела себя как стерва.
— Может, она не зря меня предупреждала?
— А что она сказала? — подозрительно спрашиваю я.
Хел вздыхает и придает лицу скорбное выражение.
— Да так. Ничего. Просто мне бы не хотелось, чтобы ты переживала. Хлоя знает Джека как облупленного. Он ужасный бабник. Один намек на серьезные отношения, и он кинет тебя в ту же секунду.
— Интересно. Так ты теперь на стороне Хлои?
— Нет, — возмущается Хел, — я только не хочу, чтобы ты на многое надеялась.
— Вот так, значит? Все, шансов у меня с ним нет? Ой, я так рада, что за меня уже все решили. Вы мне очень помогли.
— Ну что мне с тобой делать! — с досадой восклицает Хел и усаживает меня обратно в кресло. — Никто ничего не решил. Только ты можешь знать, что тебе нужно. Просто подожди, посмотри, как будут развиваться события.