...А герой этой истории все спал, и тяжелый его сон с одышкой, с хриплым дыханием уже казался Лизе слишком долгим и даже опасным. Она спросила у Регины:
- Может, врача привести? Что-то не нравится мне, как он дышит.
Та усмехнулась.
- Не видела ты настоящих наркоманов. А я их ещё у себя дома насмотрелась. Кстати, те двое, которые были тогда с Ионасом - я ведь их знала, у нас маленький город. Совсем пропащие парни, чем уж они его там угостили... Дешевый наркотик - самое распоследнее дело, наш принц ко всякой дряни не привык... Потому его сразу и повело.
Лиза опешила:
- Ты хочешь сказать...
- Вот именно. Ионас ещё в школе попал на учет в спецотделе полиции. И прошел принудительный курс лечения. Вместе с Джиной, между прочим. Но ведь бывших наркоманов не бывает, правда? Как и бывших алкоголиков.
Ну, будет что рассказать сегодня Паше-сыщику! Сколько полезной информации! Лизе захотелось на свежий воздух, на волю - что она делает тут, в тоскливом больничном коридоре, что толку от неё этому наркоману? Валяется себе, пусть медицина за ним присматривает...
- Может, пойдем отсюда? - предложила она Регине, - Он ещё долго спать будет, как думаешь?
- Понятия не имею, - невозмутимо ответила та, - Пусть поспит подольше, сны посмотрит. Ничего хорошего наяву его не ждет. Я с ним ещё побуду, а ты ступай...
Рассказ Регины о приключениях её деверя на исторической родине и рассказ самого Ионаса не то, чтобы совпали - скорее, вошли один в другой, сцепившись всеми составными частями, каждой деталью. И образовали нечто целое, чего сначала и предположить не могли ни Павел, ни Лиза, пересказавшие друг другу услышанное. Теперь прояснились все события, сотрясавшие последние полгода австралийскую часть семейства Дизенхоф. И появились ответы, практически, на все вопросы, кроме главного - кто убил Полину?
- Вот видишь, сказала Лиза после того, как, объединив полученную от Регины и Ионаса "информацию", они с Павлом осмыслили результат.
- Видишь, я же говорила, и Регина так считает: прошлое Полины не имеет отношения к её смерти.
- Имеет! - возразил упрямец Павел, - Точно, имеет. Погоди, я ещё разберусь.
- Ну и разбирайся, - вспыхнула нетерпеливая подруга. Она и так была разочарована: спешила-летела из больницы, оставив спящего Ионаса и дежурившую при нем Регину. И уже первую фразу приготовила для Пашки-растяпы: ты вот допытывался-допытывался, что там случилось в Игналине, а я, пожалуйста, могу изложить в деталях. Хитрец выслушал внимательнейшим образом, даже бровь одну поднял, как бы удивленно, и сказал:
- В общем, все более или менее правильно. Ионас примерно так и объяснил свой странный брак Пятрасу. Родителям братья решили ничего не говорить, зачем им правду знать? Женился их сын - и дело с концом... Но тогда, в первый вечер по возвращении домой и сам Ионас не все знал.
- Ты что, бредишь? - возмутилась Лиза, обиженная тем, что её рассказ не произвел должного впечатления, - Чего там он мог не знать?
...Московские гости раскинулись в плетеных креслах, в той самой верхней гостиной - на любимом месте Рудольфа, где вечно он дымил своей трубкой. Сейчас старик сидит возле постели жены - Бируте все ещё не оправилась от своей мигрени, которая, по правде сказать, похожи на микроинсульт...
Всего полторы недели назад Лиза и Павел, впервые поднявшись сюда, были тронуты и очарованны идиллическим пейзажем, открывшимся перед их глазами. Все те же плавные линии холмов, окруживших долину, и так же облака прикорнули на их мягких боках, и вдали сверкает снегами вершина горы Маунтин... Но тогда дом содрогался от топота и многоголосая, хозяева и гости говорили наперебой, спешили познакомиться поближе, радовались долгожданной встрече. А сегодня - печальная тишина, и Лиза с Пашей невольно понижают голос, почти шепчутся. То, что рассказывает Павел, пожалуй, и не стоит произносить в полный голос.
... - О том, как он обманут, Ионас узнал совсем недавно. Незадолго до нашего с тобой приезда, Лизок, Полина призналась, что изнасиловал её сожитель мачехи - тот самый начальник милиции. Пьян был, да и вообще отпетый негодяй. Буфетчица и без того мечтала от девчонки избавиться. После смерти Полькиного отца квартира им на двоих осталась - нужна ей падчерица? Тем более у буфетчицы сразу сожитель появился - этот самый милицейский начальник. Баба все и закрутила. Сначала избила девчонку до синяков: мол, с чего это мужик на тебя полез, сама, небось, к нему пристала. Потом потащила на медэкспертизу, обзавелась документом, что изнасилование имело место. Собиралась неверного любовника сгноить - он бы с милицейской работы полетел, это как минимум. И тюрьмой пахло: падчерице шестнадцать всего. Но потом рассудила по-другому: он, когда протрезвел, начал мосты наводить, оправдываться. И уж не знаю, как и зачем, невзначай, наверно, обмолвился, что в отделение накануне трех бесчувственных наркоманов доставили, и один из них иностранец. Вот тут-то гениальный план и родился, то ли у него самого, а скорее у сожительницы: как сбагрить сироту, из-за которой весь сыр-бор, а заодно и квартиру получить целиком в свое распоряжение.
Запугать местных мальчишек-наркоманов для матерого мента-начальника ну просто дело голой техники. Те на Ионаса нажали... И мачеха распелась соловьем: ну что тебе стоит, себя выручишь и друзей своих, подумаешь фиктивный брак. Потом сразу разведетесь...
- Постой-ка, - спохватилась дотошная слушательница, - Какой там ещё фиктивный брак? И Регина туда же: дескать, мачеха говорила - просто так зарегистрируетесь, чтобы Полька уехать могла, а там - развод в два счета. Но они же - ты сам слышал, правда?
- И почти что видел, - согласился добросовестный рассказчик, Прекрасно они занимались любовью, как и подобает супругам. Ну и как? Эту маленькую подробность не следует упускать - в ней весь секрет. Сначала Ионас ютился на самом краешке общей кровати - готов был и на полу спать, только боялся, как бы Бируте не засекла, она с молодых глаз не сводила, чуяла неладное. Только он ведь не святой Антоний - то ли во сне, то ли наяву обнял-таки лежащую рядом жену или, может, она первая его обняла, как там было - не знаю, врать не буду. И в ту же ночь рассказала ему Полька всю правду...
- Господи, а он?
- А он её простил и пожалел, вот и все.
Далеко, конечно, не все. Павел ещё долго описывал, как плакал несчастный парень: вся подушка намокла, представляешь? И все твердил: нам так хорошо было и в ту ночь, и после. Я ей и про Джину рассказал, и про наркотики. С ней можно было про все поговорить, она меня понимала. Мы смеялись все время. Я всем сердцем чувствовал: это моя женщина, мы друг другу подходим. А теперь её нет, и я подумал: зачем мне жить?
- Так это он сам себя убить решил? А ты думал - это Джина, да? И я так думала, - голос Лизы осел до полного шепота, - Несчастный он малый, такой бедный. И Польку жалко, - ну не могу... Они же совсем дети. Ужас какой! Павлуша, я домо-ой хочу...
И, сидя на веранде красивого дома в райском уголке заокеанской страны, расплакалась несгибаемая и бесхребетная уроженка старинного дачного поселка Малаховка, расположенного в Люберецком районе, что издавна слывет одним из самых криминальных в Подмосковье. Отсюда пошли небезызвестные, наводившие страх на всю Москву "любера". Правда, и симпатичная, многими уважаемая эстрадная группа "Любэ" с её мрачновато-благородным солистом тоже оттуда. "Когда б вы знали, из какого сора растут цветы, не ведая стыда..."
Инспектору Маккою версия русского коллеги явно казалась такой же ущербной, как его английский. Сказав в ответ на Пашины извинения дежурное: "Хотел бы я так говорить по-русски.", он все же то и дело поворачивался к Лизе, вслушиваясь в её тоже не столь уж уверенную английскую речь, как бы проверяя слова Павла и сопоставляя их с собственными выводами.
- Так вы полагаете, это сделала мисс Уэйн? Да, у нее, безусловно, был мотив: брошенная женщина непредсказуема, - тут инспектор почему-то отвесил легкий поклон в сторону доброхотной переводчицы. - И алиби мисс Уэйн ничего не стоит, если принять вашу версию. Итак, вы полагаете, что миссис Дизенхоф была в то утро убита на ферме Гудхарт и вывезена через несколько часов в багажнике автомобиля мистера Энтони Уэйна. Я согласен, что его утверждение, будто бы он в то самое утро видел миссис Дизенхоф, голосующую на шоссе, не соответствует действительности, поскольку он подъехал к ферме Гудхарт не со стороны Хобарта, куда должна была направляться погибшая, а с противоположной стороны, а именно - от своего дома. Ионас Дизенхоф слышал, как Джина Уэйн по телефону попросила брата заехать за ней, потому что её собственная машина оказалась неисправной. И звонила она домой - это проверено. Но ведь машина и в самом деле была неисправна - именно поэтому жене Ионаса, спешившей к своим друзьям в Хобарт, пришлось голосовать на шоссе. Иначе Джина подвезла бы её, она предложила это Поле в присутствии Ионаса и та согласилась. И если было задумано преступление, то для него наступил бы самый благоприятный момент, именно по пути. Однако девушки вместе идут в гараж, а через несколько минут Джина возвращается с известием, что машина не завелась, а Пола решила уехать с попуткой... Момент для убийства упущен, не так ли?