Ионас и с выбором профессии никак не определится. Мать тянет его в юристы, Пятрас советует - и не просто советует, а жестко, - на земле работать, Джина из-под тишка тащила за собой: собирается стать социологом, политологом, журналистом, как получится. И бой-френда хочет иметь при себе, в университете. Чего желает сам Ионас, никого не трогает.
- А ты, дядя Руди? Отец, как никак.
- А я при том присутствую, - старик усмехнулся невесело, - На гитаре вот научил его бренчать. Кому это сейчас нужно?
В Хобарт Лизу и Павла подвез Тони Уэйн - явился утром за сестрой, которая так и провела ночь в спальне молодых. И никому в доме это не показалось странным. Как и то, что Джина с братом не поехала - когда "форд" отъезжал, она стояла на галерее, махнула рукой вслед. Тони не обернулся успел таки поругаться с сестрой: какого черта эта дура вертится возле бывшего бой-френда, ещё встрянет в какую-нибудь историю...
- Да ничего пока не происходит, - возразила Лиза, - Погоди, Полина вернется...
- Полиция просто так не заявится. Значит, что-то известно...
Павел рассказал про Антоновых.
- Так это вы к ним едете сейчас в колледж Сент-Джон?
- Да, попробуем узнать о прошлом Полины.
Тони нахмурился ещё больше, вглядываясь в шоссе, которое петляло в ущелье между двумя возвышавшимися до неба каменными стенами. "Форд" мчался будто по коридору, высеченному в скале. Коридор был широк, безупречно гладок, размечен белым на четыре полосы и вызывал у Павла гордость за принадлежность к человеческому роду, обуздавшему дикую природу.
- О прошлом жены Джона? Вы бы у сестры моей спросили. Уж ей-то он должен был объяснить, почему наплевал на свои обещания.
- Жениться обещал?
- Собирались вместе поехать в Мельбурн, в университет поступать. Насчет женитьбы - они вместе уж лет с пятнадцати. А тут эта ваша русская девка...
- А ведь вы оба её ненавидите, правда? - вкрадчиво осведомилась Лиза.
Машины выскочила из коридора и словно взмыла в воздух - такими беспредельными показались небо и широкая равнина, со всех сторон только на горизонте впереди маячили волнистые холмы.
- Это шутка? - спросил Тони, - Насчет ненависти? Если говорят об убийстве, такого лучше вслух не произносить. Между прочим, я видел Полину, когда она на шоссе голосовала. Только я в другую сторону ехал. Мало ли кто её подобрал. Она особо не береглась.
Лизу, однако, такой поворот устроил, она гнула свое:
- Представляю, как Джина обозлилась, когда жених такой сюрприз преподнес...
- Представляешь, да, Элизабет? С тобой тоже так бывало? Красивые девушки вроде тебя и моей сестренки долго не унывают. У Джины в Мельбурне уже есть хороший парень, не чета этой размазне Джону.
Интересно, что бы сказал "хороший парень", узнав, что Джина сегодня ночевала именно у размазни Джона. Павел усмехнулся про себя: черт его знает, какие нравы у молодых австралийцев. Что на самом деле интересно, куда все же Полька запропастилась.
- А в какой день ты видел её на дороге, Тони?
- Точно не помню. В начале недели.
Колледж Сент-Джон располагался на горе, продуваемой всеми ветрами, отопления в двух комнатушках, предоставленных Антоновым администрацией, не было вовсе.
- Обогреватель бы купили, - Лиза поежилась, глядя на Мишку, сидящего среди подушек на диване в толстом свитере, шапочке и некоем подобии валенок. К мальчику жался беспородный щенок.
- Вот обогреватель, - старший Антонов похлопал собачонку по тощей спине, - А электрический - дорого, ползарплаты съест.
- Во жлобы, - тихо сказала Лиза, ещё и собаку бросят, когда уедут.
Ира услышала, но не обиделась:
- Псина здешняя, при столовке живет. А денег у нас, правда, в обрез, втроем на одну зарплату не разгуляешься, перебиваемся с хлеба на квас.
- Полина какую работу искала?
- Любую. Только не попадалось ничего.
- А зачем она к вам собралась?
- Я её попросила с Мишкой посидеть. Как раз мне рисунок заказали для обоев. Я вообще-то декоратор...
- И она подвела, не приехала?
Ира Антонова не ответила, пожала плечами: чего, мол, спрашиваете, если сами все знаете.
Паша сказал серьезно:
- Ребята, вы бы нам помогли, тут и правда не до шуток. Это по моей части - пропавших разыскивать, только я не успею до всего докапываться, уезжать скоро. Что вы знаете о Полине? Как хоть познакомились?
Антоновы переглянулись, потом заговорил Костя:
- По правде сказать, вчера мы с Иркой даже поругались. Может, и не стоило не в свое дело лезть. Тем более с полицией связываться...
Ира покивала со своего дивана в знак согласия, притянула к себе сынишку вместе со щенком.
- Мы тут чужие, понятно?
Как познакомились? Да очень просто. Поленька к ним на улице подошла, услышав русскую речь. Не подошла - кинулась. "Ой, вы русские! Я тут пропадаю совсем..."
Что о себе рассказывала? Муж её сюда привез, познакомилась с ним на танцах, где-то в Литве - мужнина родня её невзлюбила. Знала бы заранее - ни за что не поехала в эту дыру. Ни денег, ни работы, и на ферме ей не жизнь, и вернуться домой не может.
- Если честно, - с неохотой признался Костя, - мы теперь уж и сами не знаем, можно ли ей верить? Посмотрели на эту мужнину родню, люди как люди, старик симпатичный, очень о Полине беспокоится. И остальные тоже, особенно Ионас.
- Так вы его раньше не видели?
- Никогда. Полина расписала, мол, мрачный, наркоман, целыми днями в постели валяется, не работает, не учится. А он славный. Красивый...
Наверняка и остальных "расписала" не лучше беглая ионасова жена. Хотя как посмотреть. Ионас и вправду не работает, в университет, как известно, в этом году поступать не стал - не учится, стало быть. Павел видел его с газонокосилкой, но это не в счет, это, по-здешнему, не работа. И за те десять дней, что Паша с Лизой живут на ферме, кажется, ни разу не видели они его в хорошем расположении духа, хотя не скажешь, что неприветлив. Просто когда на душе у человека кошки скребут, не всякий умеет это скрыть. Нелады с молодой женой, с родителями. Выбор, бывшая подруга вертится тут же - это радости не доставляет. Наркоман? Это, пожалуй, единственная напраслина, которую беглянка на Ионаса возвела, а впрочем, кто его знает... Павел вспомнил вчерашнюю картину: приглушенный свет в спальне Ионаса, распростертую на кушетке неподвижную фигуру - полностью одет, рукава на рубашке закатаны. Джина сидит на полу, прислонилась головой к спинке кресла. Чем они там занимались, бывшие любовники? И где они сейчас?
- Можно, я позвоню, ладно?
Телефон оказался в соседней комнате, номер Павел забыл, пришлось уточнить у Иры. Трубку сняли сразу. Регина спросила буднично, ровным голосом:
- Пол, ты где? Лиза с тобой? Приезжайте, пожалуйста, поскорей. Ее нашли. Полиция уже едет.
- Где?
- В Сен Клер Парке - прозвучало в ответ ничего не говорящее название.
То-то темное, с виду мягкое, бесформенное, как набитый тряпками мешок, продавило неглубокую яму посреди, в самой середине гигантского муравейника и будто шевелилось, двигалось слегка - на самом деле по неподвижному предмету сновали полчища крупных муравьев. Павел, остановившейся, как и остальные, метрах в полутора от муравейной кучи, напрягал зрение, силясь рассмотреть, что это там лежит. Красное пятнышко на ближней к его ногам округлой части мешка постепенно обрело очертания тугого узелка, из которого с жалким вызовом торчал в небо пучок черных волос. В тот же миг и Лиза вскрикнула чужим, птичьим голосом. Тоже разглядела.