Давай заново
Тата Чепурнова
Глава 1
Что бы ни случилось — я буду тебя жалеть,
Мой жилет впитывает твои слёзы уже столько лет.
И не перестану тайно тобой болеть,
Продолжая этот бесконечный балет.
Я набираю выученные наизусть цифры его номера и долго слушаю, какое-то нудное звуковое сопровождение вместо гудков, при этом закипая от злости и перспективы остаться неуслышанной.
«Зачем ставить мелодии?» — всегда задаюсь этим вопросом. Они ведь никак не развлекают во время ожидания ответа абонента, а порой сильно раздражают. Будто на том конце провода над тобой посмеиваются, вот послушай что-нибудь пока я занят, сплю или просто не хочу тебе отвечать.
— Да-а-а, — звучит протяжный с хрипотцой голос.
— Фу-у-у, Крутилин, ты как кролик, — невольно морщусь, осознавая чем занимается в данный момент мой друг. — Как тебе не позвонишь, так ты с кем-то кувыркаешься. У тебя вообще бывают выходные в твоём сексуальном графике?
— Занозина, отвали, я немного занят.
— Я Зановская, кретин, — попытка огрызнуться не увенчалась успехом, Андрей сбрасывает звонок. А мне вдруг становится непонятно, с какой это стати я так нервно реагирую, на то что он по привычке обратился ко мне с очередным прозвищем.
Это тянется ещё со второго курса. Когда я восстановилась после академа в университете, потеряв целый год в разгульной жизни, а в конце первого и вовсе уйдя в отпуск, я попала в группу к молодняку, где студенты были моложе меня на пару-тройку лет. За что сразу схлопотала от однокурсников прозвище «старшина».
Больше всех изгалялся конечно же знаменитый Крутилин, который называл себя предельно просто «Крут». Очень амбициозный, самовлюблённый, а главное «скромный» молодой человек. От него я никогда не слышала своего настоящего имени, он изо дня в день упражнялся в сочинительстве для меня псевдонима: Крендель, Ксенон, список был бесконечен. Но чаще всего он меня идентифицировал, как Занозу или всякими производными от этого нелицеприятного слова. Ну, не мне жаловаться, ведь я оправдывала его на все сто — находя и вляпываясь в очередную проблему, а вляпываться в них у меня был прирождённый талант. Чего скрывать, вся моя жизнь напоминала мексиканский сериал с лихо закрученным сюжетом, без чёткого сценария, но с многочисленными неординарными поворотами.
Мой эгоизм и отсутствие друзей женского пола, толкали меня на вываливание всех возникающих заморочек именно на Крутилина. С таким раскладом он со временем свыкся, но при очередных ночных, и обязательно слезливых визитах, заявлял:
— Как же ты меня достала! Угораздило же завести с тобой дружбу.
А сдружиться нам угораздило внезапно, но сильно и самоотверженно. Дружить с мужчиной сложно, но можно. Даже с тем у кого характер не подарок. Андрей всегда оправдывал своё нутро скорпиона, жалил всех и каждого, и словом и не редко даже делом. Но мы, козероги тоже не пальцем деланы.
— Нет уж, Крут, я тебя в покое не оставлю теперь. Надо соответствовать имиджу занозы в твоей заднице.
Спустя полчаса, моё не совсем трезвое тело стоит у дверей квартиры Андрея. Я колочу в неё с невероятным энтузиазмом, не боясь разбудить соседей, изредка потряхивая в воздухе кулаком, избавляя мышцы от боли. На часах далеко за полночь, а моё воспитание оставляет желать лучшего, а душа требует продолжения банкета. Шампанское заканчивается и это означает, что отступать некуда.
Дверь неожиданно распахивается и я грузно вваливаюсь в коридор. На меня с плохо скрываемым раздражением смотрит Андрей, одетый в одни боксеры.
— И снова здравствуйте! — я икаю и растягиваю губы в извиняющей улыбке. — Я наверное помешала. Да?
Ладонью скольжу по взмокшему торсу, ощущая липкую влагу пота и похоти, которая проступила явно не от занятий чем-то наивным. Широкие плечи мерцают в тусклом свете всё теми же влажными намёками, зазывая их собрать с кожи, вобрать в себя как предрассветную росу. Невольно морщась, выдыхаю застрявший где-то поток воздуха, но не от отвращения, а от того что кровь отхлынув от щёк, устремляется к животу, разрастаясь тягучим томлением по упругому мужскому телу, чужому, но очень хорошо сложенному.
— Не то слово. Ксюник, любимый мой, катись домой, — Андрей умоляюще смотрит мне в глаза, то накручивая мои длинные волосы на кулак, то откидывая их за спину.
— Я эту крашеную неделю крутил. Ты представляешь, у меня секса неделю не было, мои яйца скоро можно будет вместо бубенцов использовать.