— Головную боль вызываю не я, а алкоголь, который в тебе уже в немереном количестве. Зачем ты это делаешь?
— За надом!
Андрей порядком мне надоедает, но грубить хозяину в его же доме, попивая его спиртные напитки просто невоспитанно. Я пересиливаю себя, удерживая язык за зубами и продолжая запивать возникшую злость коктейлем.
— Так всё, — он гулко ударяет кулаком по столу. — Пьянству бой. Короче, хочешь ты или нет, — в его глазах вспыхивает вызовов, который он мне бросает, а я подхватываю эту игру. — Но спать лечь придется.
Андрей затевает план-перехват моего коктейля, который проваливается на корню. Я машинально вытягиваю руку, отодвигая от себя друга, наскоро допивая все до последней капли.
— Ты что заставишь меня?
Вылетает необдуманная фраза раньше чем понимаю, что лучше было бы промолчать. Ведь мой вопрос звучит будто призыв доказать, что он способен сделать то, чего я не хочу. В глазах Крутилина зарождается азартный огонёк, шальными искорками раскрашивая серую радужку, а до меня доходит вся опрометчивость собственных слов.
— Но для начала тебе надо освежиться!
Андрей подхватывает меня пьяненькую на руки и тащит в ванную комнату, попутно отцепляя мои пальцы, которыми я хватаюсь за все что можно, лишь бы притормозить буксир имени «Крутилина». Все случается моментально и как только за нами закрывается стеклянная дверь душевой, холодные струи воды мощным потоком обволакивают наши тела. Принимать контрастный душ мне вовсе не хочется, но дерганья и многочисленные потуги высвободиться, терпят полное фиаско, теряясь на фоне железной мужской хватки. С каждым моим новым движением Крутилин крепче прижимается ко мне, аннулируя все попытки к бегству. Я вою пойманным зверем от беспомощности. Ещё бы, тягаться с таким громилой, как Андрей бесполезно. Ведь он обладает двух метровым ростом, ни дать ни взять богатырь с косой саженью в плечах. Но мне как-то вдруг становится волнительно находиться в его тесных объятиях, чувствовать жар исходящий от тела, который сильно играет на контрасте с прохладой льющейся на нас воды.
С нахлынувшими непонятного генеза чувствами требовалось незамедлительно кончать. Хотя нет никакой возможности, Андрей цепко удерживает мои руки, сжимая как в кандалах за моей спиной. А после нависнув тенью и вовсе зачем-то меня целует. Отнюдь не дружески, а проворно проникнув языком в мой расслабленный рот. От прикосновения со вкусом терпкой сливы, словно молнией прошибает. Так часто губы Андрея касаются моих щёк в приветственных жестах, или лба в успокаивающих. Но ещё ни разу он не позволял себе своевольничать и раздавать французские поцелуй. И как только хватка ослабевает, делая его расслабленным, а меня свободной, первое что я предпринимаю не задумываясь, одариваю увесистой оплеухой.
— Не думай, что я настолько пьяна — это раз. И сексотерапия в лечении разбитого сердца мне не нужна — это два. Так что можешь не утруждаться и не распалять попусту свои бушующие гормоны.
— Извини, — тихо шепчет он, будоража севшим от тягучей страсти голосом мою фантазию — Но ты сама виновата, ты сорвала мне рандеву. А мой организм страдает от спермотоксикоза, в таких ситуациях я за него не ручаюсь.
— Ты похотливый свин.
Замахнувшись для очередного рукоприкладства, видимо слишком усердно, я поскальзываясь, падаю на колени. Инстинкт самосохранения, защищая от неминуемого падения, вынуждает меня за что-нибудь ухватиться. А за что можно схватиться в душевой кабине, где нет даже шторки, только стеклянная загородка скользкая, как и вся сложившаяся ситуация? Выбор не богат, а именно Андрейкины боксеры, по моему разумению они должны удержать меня на ногах.
Но чуда не случается, а происходит конфуз с явным сексуальным подтекстом. Только этого мне сейчас и не хватало для полного счастья.
Всё тело парализует, как действовать дальше, совершенно не представляю. Что там говорить о дальнейшем алгоритме, если я до сих пор и трусов — то из рук не выпускаю. Наверняка со стороны вся картина выглядит шедевральной.
Мокрая насквозь девица в моем лице, в коленно-приклоненной позе, находится в недопустимо близком интимном расстоянии от главных мужских достоинств. Мысленно простонав, я закусываю щёку. Громкий, казалось даже сотрясающий стены хохот выводит меня из ступора.
Тут-то я и разжимаю пальцы, закрывая ладонями лицо. От стыда готова провалиться хоть в Тартар.