Выживший в побеге из Праги, пробравшийся через пространство хевов и убедивший контингент манти на Эксельсиоре, что они на самом деле не двойные агенты - смотрите, вот вам хевовский адмирал-перебежчик в доказательство! - Маллинз подумал, что хорошо было бы умереть прямо здесь и сейчас. Или, по крайней мере, он полпути хотел, чтобы его сердце просто остановилось или на него упал камень или что-то в этом роде.
"Что, черт возьми, случилось с тем, что с некоторой снисходительностью можно было бы назвать вашим умом?!" Адмирал Гивенс, как известно, никогда не повышала голос. Она и теперь этого не сделала. Уже то, что им практически приходилось напрягаться, чтобы услышать ее разнос, который только начался после более чем тридцати минут прослеживания развития их идиотизма от прошлых поколений, через младенчество и до наших дней, еще больше усугубило ситуацию.
"Но мы доставили адмирала," - указал Гонсальвес.
"Это явное доказательство того, что ваша мать уронила вас в детстве головой вниз, если вы думаете, что этот вопрос не был риторическим, майор Гонсальвес," - продолжила адмирал. "Единственной причиной того, что Эксельсиор не наложил на вас санкции, было то, что вы доставили адмирала. Это хорошо. Его информация, я признаю, была полезным подтверждением."
"Подтверждением, мэм?" - спросил Маллинз. "Его голова полна секретов и кодов Госбезопасности!"
"Все это, и даже больше, Хонор Харрингтон привезла две недели назад," - сказала Гивенс.
"Харрингтон?" - выпалил Гонсальвес. "Она умерла."
"Так мы все думали," - ответила адмирал. "Но на самом деле она оказалась на планете Аид. Она организовала самый крупный побег из тюрьмы в истории и вернулась не только с полумиллионом заключенных, но и с кучей данных о процедурах и коммуникациях Госбезопасности, а также с некоторыми политическими заключенными, которые, по утверждениям хевов, были давно мертвы."
"Итак," - сказал Маллинз, "мы прошли через все это для подтверждения?"
"Именно," - отрезала Гивенс. "Вы двое - самые законченные идиоты, которые у меня были во всей моей организации. Вас нельзя упустить из поля зрения более чем на тридцать секунд, чтобы вы не вовлекли себя в какую-нибудь крайне идиотскую стычку. И не важно, переживете ли вы это; хаос, который вы оставляете после себя, более чем компенсирует ваше выживание. Все дело в том, чтобы входить и выходить плавно, не вызывая шума, пока вы там. Не убивая двойных агентов, не взрывая здания, не участвуя в автомобильных погонях и других ваших развлечений, как будто вы играете в игру. Доходит ли что-нибудь до вас, двоих болванов-гидроцефалов."
"Да, мэм!"
"Я здесь не для того, чтобы создавать структуры, которые вы разрушаете, как пара детей, которые находят красивую вазу, которую нужно разбить! Эта война не будет короткой, и нам понадобится вся информация, которую мы можем собрать; послать вас двоих на планету - все равно что попросить отключить всю систему до конца войны! Это вам ясно?"
"Да, мэм!" - сказали они хором.
"Я даже не знаю, зачем трачу на вас свое здоровье," - пробормотала она. Наконец она глубоко вздохнула и откинулась на спинку стула, сцепив пальцы. "Я хотела уволить вас обоих, как для блага разведки флота, так и для моего собственного здравомыслия. Но в качестве личной услуги агенту Ковилле я согласилась дать вам отсрочку."
"Мэм?" - потрясенно сказал Гонсальвес.
"Агент Ковилла сказала, что вы двое оказали ей некоторую помощь в ее миссии по доставке адмирала," - ответил Гивенс, нажав кнопку на ее столе. Она помахала рукой, когда в дверь вошла женщина. На вид ей было около тридцати, обычная, невзрачная, грубоватая, с короткой мужской стрижкой светлых волос. На ней была форма капитана с эмблемой РУФ. "Она лично убедила меня, что, несмотря на ваши дилетантские промахи в Праге, не говоря уже о причине, по которой вы там оказались, я должна отпустить вас, сделав не более чем предупреждение. Вам объяснить это подробно?"
"Больше никаких несанкционированных приключений?" - спросил Гонсальвес, покосившись на женщину. Он никогда не видел ее раньше.
"Это должно быть само собой разумеющимся. Нет, если вы когда-нибудь снова облажаетесь на миссии, санкционированной или нет, я лично привяжу вас к ракете и выстрелю. Я ясно выражаюсь?"
"Ясно, мэм," - хором сказали оба.
"Капитан Ковилла?" - сказала Гивенс. "У вас что-то есть?"
"Нет, мэм," - сказала капитан. Ее голос был хриплым; она либо провела много времени, крича, либо у нее был плохой опыт с удушением. "Я хотела бы получить немного времени капитана Маллинза."
"Очень хорошо," - сказала Гивенс, указывая на дверь. "Свободны."
* * *
Все трое оказались в коридоре, оглядываясь по сторонам на оживленную суету флотской разведки.