Горлан Оган сказал:
— Мгер! Зачем тебе ехать? Исмил-хатун коварна, она враг нашему Сасуну. Она обманет тебя. Не езди! Наследника у тебя нет. Оставайся дома — может, бог пошлет тебе мальчика, сасунского удальца, чтобы было кому заменить тебя.
Князья и духовные лица так рассудили:
— Много лет тебе здравствовать, царь! Мы не властны тебя удержать. Ты царь могучий и мудрый. Если почитаешь за должное ехать — поезжай. Мы ведь только того и хотим, чтобы и другие земли объединил ты под своею рукой. Иные цари с боем берут чужие земли, а Мсыр тебе добром отдают. Так отчего ж не поехать и не взять? Поезжай!
— Не езди, Мгер! — сказала Армаган. — Исмил-хатун — идолопоклонница, ты — крестопоклонник. Греха на душу не бери. Не езди!
Разгневался Мгер.
— Горе мужчине, который не возьмет посланный ему женский пояс! — воскликнул он. — Я дал Исмил-хатун слово доблестного пахлевана, — как же я могу не ехать?
Армаган сказала:
— Мгер! Мне тебя не переспорить. Что я? Слабая женщина. Поезжай! Я тебя не проклинаю. Но знай, я даю обет: коли уедешь, станешь ты мне отцом и братом. Сорок лет ты к моему ложу не подойдешь.
⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀
⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀
Тридцать девять дней прошло, всего один день остался до отъезда.
Мгер стал собираться в Мсыр.
А что Армаган? Армаган принесла черное покрывало, накрыла им ложе супруга и, скорбь в душе затая, а на лице изображая радость, попрощалась с Мгером.
Мгер сел на Конька Джалали.
Горлан Оган вслед побежал, повис у коня на шее, заплакал, взмолился к брату:
— Мгер, не езди! Мгер, не езди! Сасуна светоч не угаси! Мсырская блудница обманет тебя!
Мгер видит, что делать нечего, замахнулся палицей на Огана, ветер поднял, ветер тот сшиб Огана с ног, и Оган упал замертво. Мгер обомлел, соскочил с коня, растер Огану грудь и со слезами сказал:
— Оган, старший мой брат, приди в себя! Не тужи, родной! Я дал богу обет. Если я не поеду, то нарушу обет и умру.
Оган очнулся, встал и сказал:
— Что ж, поезжай, Мгер! Да цветут поля, средь которых пролегает твой путь, враги пусть будут от тебя дальше, а друзья — ближе.
⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀
⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀
⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀
Исмил-Хатун
⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀
⠀⠀⠀ ⠀⠀ ⠀
Мгер снова сел на коня, взял с собой пахлеванов Батма́н-Буга и Чарбаха́р-Ками́ и поскакал в Мсыр. Дорогой вспомнились ему слова брата и жены, и сердце у него сжалось.
Выехал Мгер чуть свет, а приехал, когда вечерело.
Ту часть пути, которую конь мог бы за час проехать, мсырская царица коврами велела устлать, по обеим сторонам дороги светильники велела зажечь, а сама глаза подвела, локоны выпустила, села у окна в ожидании Мгера. Хотелось ей Мгера приворожить, присушить.
Не сводит она глаз с дороги, ждет.
Вот мчится всадник, за ним еще двое. Словно крепость на крепости. А конь летит вихрем. «Уж верно, это Сасунский Мгер скачет», — решила Исмил-хатун.
Мгер прискакал, коня у окна осадил.
— Исмил-хатун! Зачем ты звала меня? — спросил он.
— Что с тобой, Мгер? — сказала Исмил-хатун. — Разве гости так с хозяевами говорят? Сойди с коня, проходи ко мне в дом, тогда я тебе все и скажу!
— Нет, — молвил Мгер, — говори сейчас. Я дал обет не вынимать ног из стремян, пока ты не скажешь, что тебе от меня нужно.
— Недаром говорят, что сасунцы — упрямый народ, — сказала Исмил-хатун. — Какой ты чудной! Иль ваш Сасун провалился сквозь землю, или огонь в вашем доме погас и ты приехал сюда за огнем и спешишь назад? Сойди же с коня, войди во дворец, отдохни, перекуси, а потом поезжай в свой Сасун!
— Нет, голубушка, — молвил Мгер. — Это все пустые разговоры. Ты мне скажи, чего ты от меня хочешь.
Видит Исмил-хатун: Мгер сейчас уедет.
— Экие вы недогадливые! — крикнула она служанкам. — Что вы рты разинули? Неужто нет у нас семилетнего вина? Сей же час подайте его сюда, а то Мгер уедет обратно!
Принесли служанки большой кувшин семилетнего вина.
Мгер, не слезая с коня, выпил, и голова у него закружилась.
— Подержите стремя! — приказала Исмил-хатун.
Слуги подержали стремя, и Мгер слез с коня.
Исмил-хатун вышла к Мгеру навстречу, провела его во дворец и еще раз ему сказала:
— Добро пожаловать!
— Так зачем ты меня звала? — спросил уже захмелевший Мгер.
— Я звала тебя, Мгер, чтобы ты страну мою усмирил, — отвечала Исмил-хатун. — Семь князей меня не признают. Мсырскому царству гибель грозит — вот почему я тебя звала.
— Это другое дело! — молвил Мгер. — Дай мне поесть, а поутру созови непокорных князей. Я знаю, как с ними надо говорить.