— Завтра, племянник, встань на зорьке, — сказал он, — выведи ягнят и гони их на Сасунскую гору — там и паси. А в полдень пригони стадо к роднику и жди там меня — я тебе поесть принесу.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
На зорьке Давид стальные сапоги надел, вышел на окраину, крикнул:
— Эй! Все, у кого есть ягнята, все, у кого есть козлята, гоните их сюда — я буду пасти их в горах!
Горожане выгнали ягнят и козлят.
Давид собрал их всех в стадо и хотел уже гнать на пастбище. Но горожане как увидели, что за ручищи у Давида и какой у него посох, испугались не на шутку.
— Мы боимся, Оган, — сказали они, — как бы Давид стальным своим посохом не перебил наших ягнят и козлят.
Горлан Оган обратился к Давиду:
— Давид, голубчик, смотри не перебей стальным своим посохом ягнят и козлят наших горожан.
— Эх, дядя! Да что я, рехнулся?
Поднялся Давид вверх по склону горы и до полудня пас свое стадо. Наелись ягнята и козлята. Давид загнал их в пещеру, а сам лег у подножья отвесной скалы и уснул.
Много ли, мало ли спал Давид, неизвестно. Проснулся, глядь-по-глядь — пещера пуста. Посмотрел Давид туда — нет ягнят, посмотрел сюда — нет козлят, исчезли бесследно. Вскарабкался Давид на вершину скалы, крикнул:
— Эй вы, горы, Сасунские горы! Где мои ягнята? Где мои козлята?..
От Давидова рева гром пошел по горам и ущельям. Лисицы, зайцы, куницы — все, сколько их ни было, — кто из-под камня, кто из-под куста выскочили — и бежать!
Удивился Давид:
— Ну и ну! Как шибко бегают мои козлята!
Припустился он за ними вдогонку, всех словил — кого под камнем, кого под кустом, — словил, пригнал, в пещеру загнал вместе с ягнятами.
Горлан Оган принес Давиду поесть, смотрит: стальные сапоги у него стоптаны, стальной посох у него сбит.
— Давид, родной ты мой! — молвил дядя. — Что же это такое? Если мы каждый день будем тебе стальные сапоги изготовлять и стальной посох выковывать, то весь твой заработок только на это уйдет. Какая же нам-то от этого польза?
— Ах, дядя! — со вздохом сказал Давид. — Нынче я так много бегал, что стоптал сапоги. Завтра я не стану ягнят пасти.
— Что, Давид? Как видно, стадо-то пасти не сладко?
— Сладко, дядя, клянусь тебе богом, сладко. Бурые ягнята и черные козлята — тихие, смирные. С ними я хорошо справляюсь. Но рыжие, пышнохвостые, длинноухие всю душу мне вымотали: бегут, бегут — никак их не остановишь.
Удивился Горлан Оган.
— А разве есть у тебя, Давид, рыжие, пышнохвостые, длинноухие козлята?
— Есть, дядя, есть, да еще как много!
— Неужто? — изумился Горлан Оган. — Ну-ка выгони ягнят из пещары — я на них погляжу.
Вошел Давид в пещеру да как стукнет посохом об этот камень, об тот, да как крикнет — все куницы, зайцы, лисицы повыскочили и удрали.
Вышел Давид из пещеры.
— Эй, дядя! — молвил он. — Что ж ты козлят моих упустил?
— Чудной ты, Давид! — молвил Горлан Оган. — Какие же это козлята? Это — зверье, пусть себе бегут!
Давид рассердился:
— Ай-ай-ай!.. Упустил ты моих козлят! Хозяева спросят, где их козлята, что я им отвечу?
Опять помчался Давид по горам и ущельям догонять удиравших зверей. И до того он их загонял, до того он их заморил, что они языки повысунули от усталости. Давид всех переловил, привел и сбил в одно стадо с ягнятами.
— С этими дохлыми тварями не отдохнешь, куска хлеба не съешь, — сказал он.
Вечером Давид погнал ягнят и козлят к городу и, дойдя до окраины, крикнул:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Горожане отовсюду набежали, ягнят и козлят своих забрали, увели, да еще каждый в придачу, кто сколько мог, куниц, зайцев, лисиц с собой утащил. Зайцев порезали, съели, из лисиц и куниц шубы сшили, шубы на себя надели.
С той поры сасунцы приучились охотиться за зайцами, мясо их в пищу употреблять, а из шкур лисиц и куниц шили себе шубы.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Вечером Горлан Оган созвал отцов города.
— Плохо дело, — сказал он им. — Давид козлов от зайцев не отличает, все время гоняется за зверьем, за день пару стальных сапог изнашивает. Прошу вас, подыщите Давиду другое занятие.
Подумали отцы города и говорят:
— Да, джаным. Не оставил он в горах ни зайцев, ни лисиц. Всю дичь перевел.
— Так что же нам делать с Давидом?
— Пусть пасет буйволов и коров.