Давид обошел снаружи весь храм, потом вошел внутрь, поцеловал крест и сказал:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
пора свечи в храме зажигать, пора обедню служить!
Созвал Горлан Оган сорок послушников, сорок иноков, сорок священников, сорок архимандритов, сорок епископов — все, как один, пришли, свечи зажгли, освятили храм Богородицы-на-горе и отслужили обедню.
Обрадовался Давид, душа его возликовала. Привел он сюда Батман-Бута и Чарбахар-Ками, поставил их стражами при входе в храм, определил им в день бурдюк масла да бурдюк меду на пропитание и дал такой наказ:
— Чужой злой человек придет — дверей не отворяйте. Паломник придет, нищий, голодный придет — двери откройте и накормите!
На рассвете Давид и Оган воротились в Сасун.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Восстановил Давид храм, некогда воздвигнутый отцом его, и остепенился. Он уж более не проказил, не обижал малышей, не грубил старшим, никому ничем не досаждал. Сасукцы говорили друг другу:
— Давид уже не шальной лоботряс. Он вылитый Львораздиратель Мгер, весь в отца пошел!
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Давид истребляет сборщиков дани
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀
⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Дошла до Мсра-Мелика весть: «Давид взошел на Цовасар, снес воздвигнутую Мгером стену, восстановил тобою разрушенный храм Богородицы-на-горе, похвалялся: «Я Мсыру не данник. Мсыр — Мсра-Мелику, Сасун — Давиду Сасунскому!»
Как услыхал про то Мсра-Мелик, озлился, брызнул слюной, с упреком обратился к Исмил-хатун:
— Ах, матушка! Хотел я убить подлого этого сироту, а ты не дала. А теперь видишь, что он натворил?
— Ничего, сынок, ведь вы — братья! — молвила Исмил-хатун. — Пускай Мсыр будет твой, а Сасун — Давидов! Ты на него войной не ходи! Вы — братья!
Созвал Мора-Мелик меджлис, созвал мудрецов и обратился к ним за советом, как Сасун разорить, как с Давидом покончить.
Был в меджлисе удалой пахлеван по имени Козбади́н. Встал он и речь произнес.
— Много лет тебе здравствовать, царь! — сказал он. — Такому доблестному, славному и державному царю, как ты, не подобает самому идти войной на гяура. Отряди со мной тысячу пахлеванов — я пойду к сасунцам.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
— На придачу, — примолвил Козбадин, — убью шалого Давида, а его голову тебе в дар принесу.
— Нет, мне этого мало! — объявил Мсра-Мелик. — Разрушь Богородицу-на-горе, восстанови стену вокруг моего Цовасара.
Козбадин ему на это молвил с поклоном:
— Мой властелин! Раз ты повелел, считай, что Богородицу-на-горе я уже снес, а цовасарскую стену восстановил.
— Храбрый Козбадин! — сказал ему на это Мсра-Мелик. — Коли так, даю тебе полную волю: набери, сколько надо, войска, возьми, сколько надо, оружия, иди на Сасун, собери дань за семь лет, принеси мне ее, а на придачу — голову шального Давида, чтоб от сердца у меня отлегло. Добром отдадут — бери, не отдадут — Сасун разори, мешки с землею сасунской навьючь на сасунских коней, на сасунских беременных женщин сасунские камни навьючь и все это доставь в Мсыр.
— Много лет тебе здравствовать, царь! — сказал Козбадйн. — А мне что ты за это дашь?
— А чего бы тебе хотелось?
— Твоего коня-шестинога.
— Дам тебе моего коня-шестинога да еще полцарства в придачу.
— Уууххх!..
У Козбадина дух захватило от радости. Собрал он рать и во все концы разослал глашатаев, чтобы они славили нашествие его на Сасун.
Мсырские женщины хоровод стали водить, песню затянули:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀