— Прахом ты был, Давид, и в прах возвратился, — сказал Мсра-Мелик. — Вот только жаль, что мы его кормили, растили зря: непокорная он голова, вот и пришлось мне палицу в ход пустить и прикончить его.
Но тут из-за густых облаков пыли донесся голос Давида:
— Нет, Мелик, я еще жив! Теперь мой черед. Эй, берегись!!!
Рассеялась пыльная тьма.
Смотрит Мсра-Мелик — Давид на Коньке Джалали, точно крепость, высится средь Леранского поля.
У Мсра-Мелика лицо пожелтело от страха, губы задрожали, ноги подкашивались.
Исмил-хатун на коленях подползла к Давиду.
— Давид! Мелик — твой брат! Не будь братоубийцей! — сказала она.
— Исмил-хатун! — молвил Давид. — Когда Мелик наносил удары, почему же ты не сказала: «Мелик! Давид — твой брат!».. А теперь, когда пришел мой черед, Мелик стал мне братом? Нет, на небе есть бог, а на земле — закон. Три удара нанес мне Мелик, три удара нанесу ему я.
Но тут взмолился сам Мсра-Мелик:
— Давид, прошу тебя, отпусти меня на семь часов! Я полежу у себя в шатре, отдохну, а потом ты нанесешь мне удар.
— Ступай! — молвил Давид.
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Мсра-Мелик пошел к себе в шатер, залез в яму, вырытую для Давида, навалил на себя сорок буйволовых шкур, сорок жерновов, все свои доспехи, всю свою постель и крикнул из ямы:
— Давид! Теперь твой черед. Бей!
Приблизился Давид, оглядел яму, сказал:
— Как видно, наши предки не зря говорили: «Не рой яму другому, сам в нее попадешь».
Давид разгадал коварство Мсра-Мелика, но это не остановило его. Он произнес: «Хлеб, вино, вездесущий господь!..» — сел на Джалали, погнал его на Цовасар, выхватил из ножен меч-молнию, поворотил коня, взял разгон, налетел, вот-вот ударит… Но тут наперерез Давиду выбежала Исмил-хатун, грудь свою обнажила.
— Давид! — сказала она. — Я вскормила тебя сладким своим молоком, подари мне за это свой первый удар!
Давид меч опустил, поцеловал клинок, приложил меч ко лбу и сказал:
— Матушка! Ты вскормила меня сладким своим молоком, не дала Мсра-Мелику меня в Мсыре убить, когда я был еще мал… Я дарю тебе первый удар!
Снова Давид погнал коня, доскакал до Цовасара, поворотил коня, взял разгон и, взмахнув мечом-молнией, налетел, чтоб ударить… Но тут сестра Мсра-Мелика выбежала наперерез Давиду.
— Давид! — сказала она. — Когда ты был маленьким, я тебя нянчила, играла с тобой, — подари мне этот удар!
Давид опустил меч, поцеловал клинок, приложил меч ко лбу и сказал:
— Сестрица! Я дарю тебе этот удар. Остался один, и теперь один бог властен помочь мне!..
Снова Давид погнал коня к Цовасару, поворотил его, разогнался, и вот он уже, сверкая среди туч мечом-молнией, мчится, мчится, мчится…
Исмил-хатун девушкам своим велела:
— Играйте на бамбирах, бейте в бубны, берите платки, пляшите, платками машите, пляшите веселей, чтоб Давид загляделся на вас: он молодой, холостой, уставится на вас, ударит слабо и Мелика не убьет.
Девушки заиграли на бамбирах, стали бить в бубны, стали плясать, весело плясали…
«Это они для меня, — смекнул Давид, — чтобы я загляделся и слабо ударил…» Так подумал Давид и воззвал:
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀
Воззвал и ударил. Все сорок жерновов расколол, все сорок буйволовых шкур разрубил, рассек Мсра-Мелика от головы и до ног, и меч-молния на семь аршин врос в землю, дошел до черных вод.
Мсра-Мелик крикнул из ямы:
— Давид! Я здесь! Наноси второй удар!
— Нет, — отвечал Давид, — честный воин бьет один раз. Я знаю, что ты здесь! А ну, сделай милость, встряхнись, а мы поглядим: здесь ты или уже там!
Встряхнулся Мсра-Мелик.
И развалился на две части.
Околел Мсра-Мелик.
Открыли яму и вытащили оттуда обе половины мертвого тела.
— Исмил-хатун! — молвил Давид. — Мелик наполовину сын моего отца, а наполовину твой сын. Половину его я похороню в Сасуне, а другую половину ты увезешь и похоронишь у себя в Мсыре.
Мать и сестра Мсра-Мелика плакали и вопили над мертвецом, лица себе в кровь царапали, горючие слезы лили.
Наконец Исмил-хатун отерла слезы и обратилась к Давиду с такою речью:
— Давид! Ты убил Мсра-Мелика… Но ведь и ты мой сын. Женись на жене Мсра-Мелика, бери себе и Сасунское и Мсырское царство.
— Нет, матушка, — отвечал Давид. — Мсырская царица женой мне не будет, Мсыр родиной мне не станет, так же как Мсра-Мелик не стал мне братом. Хочешь, живи в Сасуне. Я буду беречь тебя, как родную мать.