Поначалу все были слишком растерянны, чтобы начинать разговор о деньгах. Я расхаживал по комнате, рассуждая о «международных последствиях этого открытия для торговли алкоголем», о «необходимости сохранения стабильности на рынке», о «прорыве в нашей индустрии, сопоставимом разве что с изобретением атомной бомбы»… Остальные помалкивали.
Наконец, Огилви нацепил на нос очки и, окинув нас хмурым взором, проворчал:
— Кто-то должен начать. Пришла пора сделать это здесь и сейчас. И решить, как быть дальше.
Гарольд Бейли, крупный оптовик с Западного побережья, нетерпеливо кивнул.
— При чем здесь какие-то «международные последствия»? У нас здесь что, ООН? Предлагаю обсудить условия сделки и подписать хотя бы договор о намерениях!
Двое других промолчали. Оба выглядели смертельно напуганными изобретением шотландца, поскольку полностью отдавали себе отчет в том, что в самое ближайшее время на торговле шотландским виски можно будет смело ставить крест.
Все это время Ламонт сидел с грустным видом и чертил в отрывном блокноте каракули. Каждый из нас знал, о чем думают все остальные. Наступил День Выживания, и тот, кто сумеет уговорить Ламонта подписать с ним эксклюзивный контракт, сколотит огромное состояние. Те, кому это не удастся, просто-напросто останутся не у дел.
Естественно, мы взялись за Ламонта всерьез и наобещали ему золотые горы, однако, чем больше мы старались, тем печальнее он становился. Я надеялся, что это просто от усталости.
— Мне надо все тщательно обдумать, — наконец, сказал он, снимая лабораторный халат. — Не волнуйтесь, у нас куча времени.
Бейли сердито фыркнул.
— Да, Эндрю, подумайте, и как следует. Но имейте в виду — пока вы будете думать, кто-нибудь в Германии или в Японии может через месяц-другой изобрести тот же самый метод. И через год…
Ламонт начал собирать свои вещи.
— У них ничего не выйдет. Чтобы он заработал, мне пришлось восемь лет вкалывать днем и ночью. Это ведь вам не какой-нибудь самогон, а кое-что малость сложнее. Короче говоря, мне надо подумать.
Мы чуть с ума не сошли. Надо же, «подумать»! О чем тут думать?! Чего он добивается? Пытается взвинтить цену до миллиарда? Неужели у него нет чувства меры?
Всю дорогу до отеля мы с Бейли продолжали его уговаривать. Мало того, на следующий вечер я поехал провожать его в аэропорт.
— Эндрю, хотя бы объясните, почему такая проволочка?
Ламонт тяжело вздохнул.
— Попытаюсь. Что такое Шотландия? Вершина небольшого острова вулканического происхождения неподалеку от побережья Европы. Пять миллионов человек населения — меньше, чем в Лос-Анджелесе. Чем мы можем похвастать? Увы, немногим. У нас репутация отличных судостроителей, волынщиков, а также производителей тартана и виски. Вот, собственно, и все. — Он закурил сигарету. — Так, может быть, нам стоит попробовать сохранить хотя бы то, что мы имеем?
— Послушайте, Эндрю, я очень хорошо понимаю ваши чувства, — закивал я, — но прогресс не остановишь. Вы открыли метод изготовления шотландского солодового виски в любой точке земного шара. Для этого потребуются деньги — на производство, заводы, людей, материалы… Позвольте заняться этим мне. Я могу поднять цену до…
— Всего хорошего, Алекс.
Я смотрел, как он шагает по взлетной полосе к самолету. Следом за ним, размахивая руками, семенил Гектор Огилви и, судя по всему, ругал на чем свет стоит этого самого глупого и ленивого химика в алкогольной индустрии.
В тот вечер я заперся у себя в кабинете, выпил виски и попытался расслабиться. А когда злость и страх постепенно развеялись, рассмеялся. Знаете, почему? Потому что это была Серьезная Проблема, а мне не приходилось решать их уже много лет. Разумеется, когда занимаешься бизнесом, проблемы возникают постоянно, и немало. Но чтобы такая?!
Я мысленно проанализировал ситуацию. Итак, молодой шотландский химик открыл метод, позволяющий производить великолепное шотландское солодовое виски искусственным путем на основе любого растения, из которого можно добыть этиловый спирт. Если его производство наладить в любой точке земного шара, то монополии шотландцев на виски приходит конец. Его можно будет гнать хоть в пустыне Гоби из саксаула! Конечно, для этого потребуются деньги. Много денег, но это вопрос решаемый. Если у меня будет патент или эксклюзивные права на использование метода Ламонта, то всего за пару лет я заработаю миллионы и оставлю с носом любого другого импортера шотландского виски.
Стало быть, мне необходимо получить патент, то есть любым способом стать законным владельцем этого метода. Повторяю — любым.