Все это было два с половиной года назад, сейчас же у него был относительно хороший банковский счет, а также более высокооплачиваемая работа в Conde Nast в Нью-Йорке. Он перебрался сюда в мае и в настоящее время жил в крошечной квартире в Бруклине, которая была ненамного больше, чем гардеробная. Но учитывая, что у него было слишком мало вещей при переезде, Бен был доволен, тем более, что он все еще старался придерживаться строгости в бюджете. Не говоря уже о том, что три недели из пяти он находился в командировках, на заданиях, поэтому мало времени проводил в городе.
Переезд в этот город имел определенный смысл, хотя это не было требованием штаб-квартиры, чтобы он жил в Нью-Йорке, но, учитывая сколько времени он проводил в офисе журнала или в аэропорту, Бен не пожалел. Несмотря на отдельную квартиру, Бен прекрасно понимал, что он никогда не сможет назвать Нью-Йорк своим постоянным домом. На самом деле, для него существовало только одно место, которое он желал бы назвать своим домом на всю оставшуюся жизнь.
Воспоминания о десяти, перевернувших всю его жизнь, днях в Биг-Суре были такими же яркими, как все эти три года, словно он только вчера уехал из волшебного коттеджа у моря. А что касается Лорен — ну, воспоминания о его неугомонной, страстной молодой любовнице попеременно волновали и мучили его. И за годы, прошедшие с тех пор, у него не было других женщин, у него даже не возникало соблазна замутить на ночь или две. Эта маленькая зеленоглазая ведьма загубила его для других женщин, захватила его сердце и отказалась отпускать, хотя они не виделись уже больше трех лет.
Он успокаивал себя тем, причем ни один раз, что он слишком занят целыми днями, включая и сегодняшний, и что у него не было времени для каких-то отношений, отшучиваясь от коллег, что он женат на своей работе. Но правда заключалась в том, что он не хотел другую женщину, несмотря на то, насколько одиноким он себя чувствовал время от времени. С любой женщиной, которая пыталась хотя бы ненадолго привлечь его внимание к себе, он порывал отношения, понимая, что это не Лорен. Возможно из-за этого она грезилась ему в незнакомках на улицах, как он переехал в Нью-Йорк. Он знал, что ее тетя жила на Манхэттене, что ее бабушка и дедушка имели здесь же свой дом, пока были живы. Поэтому вполне возможно, что стройная, грациозная девушка, которую он только что заметил, и которую он попытался преследовать несколько минут назад, на самом деле, была Лорен на этот раз, оказавшись в этом городе, чтобы навестить свою тетю.
Тихий, незаметно оборудованный ресторан, в который он вошел через пару минут, был очень похож на ту, с которой он должен был встретиться здесь за ланча. Бен опоздал всего лишь на две минуты, но знал по своему опыту, что Элли приедет на пять минут раньше. Она уже сидела за столом, когда он вошел, положив аккуратно салфетку на колени. Как обычно, она выглядела идеальной, воплощение утонченного, женственного профессионала. На ней был один из ее типичных нарядов для работы — накрахмаленная, белая льняная блузка, юбка темно-синего цвета, не выделяющиеся кожаные шпильки на ногах. Ее блестящие черные волосы были забраны с ее милого лица в аккуратный пучок, ее бледно-золотая кожа и большие, темно-карие глаза выглядели красивыми.
Она протянула руку, приветствуя его, ее лицо немного вспыхнуло от удовольствия, как только его увидела.
— Бен, так приятно тебя видеть, — произнесла она с теплой улыбкой. — Как поживает Антигуа?
Он вернул ей улыбку, пожав руку, прежде чем занять свое место.
— Жарко, влажно и многолюдно. Но новый курорт был довольно впечатляющим, поэтому я полагаю, что оно того стоило. Как здесь дела?
Ее темные глаза замерцали.
— Прохладно, моросит дождь и тоже многолюдно.
Бен усмехнулся, сделав глоток воды.
— Я заметил, когда приземлился несколько дней назад. А более конкретно, как у тебя дела? Какие написала статьи за последнее время?
Элли всегда была не прочь поговорить о своей работе в The New Yorker, где работала штатным корреспондентом.
— Интервью с Гарольдом Филдингом, — торжественно заявила она. — Интервью, которое может меня поставить на несколько ступенек выше по карьерной лестнице, о чем я мечтаю.
— Здорово, Элли, — искренне произнес он. — Я с нетерпением жду интервью с Гарольдом на страницах.
Элли снисходительно ему улыбнулась.
— Ты же понятия не имеешь, кто он такой, не так ли?
Бен застенчиво улыбнулся.
— Думаю, я не очень хорошо притворяюсь, а? Его имя я где-то слышал, но…
— Его последняя книга была в списке бестселлеров New York Times в течение шести месяцев, — пояснила Элли. — Он пишет политическую фантастику, и он гениален. Блестящий автор. Это был по-настоящему удачный ход, с моей стороны, подцепить такое интервью.
Пока они ели — салат из клубники и капусты и травяной чай для Элли, жареный лосось и минеральная вода для Бена — она подробно рассказала ему об интервью со знаменитым писателем, о котором он никогда не слышал до сих пор. Он старался быть вежливым с интересом слушая, время от времени комментируя или задавая вопросы, но почти половина сказанного Элли тут же выветрилась у него из головы, в прочем как обычно, как и было в самый первый раз, когда они познакомились.
Он был в Нью-Йорке всего пару недель, все еще изучая шумный, озадачивающий его город, а также лабиринты кабинетов, занятых Conde Nast Group. Издательский конгломерат владел более чем двадцатью различными журналами, включая знаменитый литературный журнал, в котором работал Элли.
Бен искал отдел кадров, где ему предстояло заполнить очередные анкеты, которые они требовали от него и каким-то немыслимым образом безнадежно заблудился среди этих коридоров. Элли, проходя мимо, пока он бродил по коридорам, сжалилась над ним. Она лично проводила его в отдел кадров, а затем удивила еще больше, поджидая его у двери, пока он не закончил там свои дела.
— Я хочу быть точно уверенна, что ты снова не заблудишься, — поддразнила она его. —Кстати, я Элли Кимброу, штатный писатель в The New Yorker.
Бен пожал ее тонкую, элегантную руку.
— Бен Рафферти. Новый корреспондент путешествий для Conde Nast. Приятно познакомиться.
Они закончили свою знакомство кофе и травяным чаем для Элли в кафетерии для сотрудников, где Бен с благодарностью слушал все советы, которые она с нетерпением рассказывала ему о компании и Нью-Йорке в целом. Он узнал, что Элли родилась и выросла в Лондоне, была единственным ребенком отца-англичанина и матери индуски. Она закончила Кембридж с двойной специализацией по английскому языку и политологии, прежде чем получить степень магистра журналистики в Нью-Йоркском университете.
Это было настолько очевидно видно по ее элегантному дизайнерскому костюму, шикарному акценту и безупречным манерам, что Элли происходила из семьи высшего света. Продолжая общаться, она рассказала ему, что ее отец был высокопоставленным руководителем в British Petroleum, а семья ее матери фактически происходила из королевской семьи в Индии.
Она сморщила свой аристократический носик с легким отвращением, узнав, что он живет в крошечной квартирке в Бруклине, но ничего не стала говорить. Элли и ее бывшая одноклассница делили вместе особняк в Нью-Йорке, которым владели ее родители в одном из самых престижных районов Манхэттена.
И для Бена стало совершенно очевидно с их первой встречи, что Элли им заинтересовалась. Но она была слишком воспитана и сдержанна, чтобы сделать первый шаг, но от его взора не укрылось, как ее темные глаза скрывали обещания или такую же улыбку.