Однако интерес Элли был полностью односторонним. Никто не отрицал, что она была очень красивой женщиной среднего роста, и почти эфимерно стройной. Она была очень умной, прекрасной собеседницей, и в целом очень приятным, милым человеком. Но Бен ничего к ней не чувствовал, кроме дружбы и восхищения, не испытывая ни малейшего желания продвинуться вперед или даже взять ее за руку. Она была для него другом, коллегой, и не могла стать чем-то большим, пока его сердце все еще принадлежало другой.
Элли поняла, что несколько лет назад у него была связь с женщиной, и эти отношения оказали на него сильное влияние. И когда он признался Элли, что он все еще влюблен в ту женщину, она отступила от своих утонченных попыток превратить их дружбу во что-то более сильное.
Поэтому каждую пару недель они встречались за ланчем или кофе, обменивались несколько раз в неделю смс-ками, обсуждали свои текущие рабочие задания. Элли всегда советовала ему, в каком салоне лучше подстричься, какими лучшими ресторанами стоит воспользоваться в его районе, а иногда высказывала свою точку зрения по поводу других коллег. Иногда они ходили в кино, и как-то даже посетили мюзикл на Бродвее. Но Бен продолжал сдерживать их общение, все же рассматривая Элли исключительно, как друга и даже поддразнивал ее по поводу появления на работе новых подходящих холостяков, с которыми ее семья и друзья постоянно ее знакомили. И хотя он чувствовал, что она все же хочет большего, на данный момент она, казалось, была довольна сохранить статус–кво в этом вопросе.
— О, я почти забыла, — весело произнесла Элли. — Мой босс был так доволен интервью Филдинга, что дал мне билеты на новый мюзикл Брайана Стоукса Митчелла. Хочешь пойти со мной? Отзывы были блестящими.
Бен заколебался. Мюзиклы и всевозможные пьесы были не для него, но он знал, как сильно Элли нравился театр. Единственный раз, когда он сопровождал ее на спектакль, он почувствовал себя невежественным идиотом, не понимая и половины того, что происходило на сцене, отчаянно пытаясь не зевать от скуки.
— Эм, конечно, — он удивился, что согласился буквально автоматически, понимая, насколько выжидающе и с надеждой она ждала его ответа. — Когда будет это событие? — Он вытащил свой телефон и взглянул на календарь.
— Через неделю в четверг. Я подумала, что сначала мы могли бы поужинать, — отважилась сказать она.
Бен сделал вид, что сожалеет, покачав головой, хотя, по правде говоря, он был рад и чуть не выдохнул от облегчения, заметив запись в своем календаре.
— Прости, Элли, но я не могу пойти с тобой. Я вылетаю в это воскресенье в Россию и вернусь только к следующим выходным.
— О. Я совсем забыла, — Элли выглядела растерянной. — Я не могла себе представить, что тебя могут так быстро отправить в следующую командировку, учитывая, что ты только что вернулся из Антигуа.
Он пожал плечами.
— Я был дома неделю, и у меня осталось еще пять дней, прежде чем я уеду. Довольно стандартные временные рамки между поездками. Кроме того, в последнее время очень торопятся сделать как можно больше очерков о путешествиях до начала зимы.
Она кивнула.
— Понимаю. Может быть, в другой раз.
Элли выглядела очень расстроенной, поэтому он был вынужден предложить:
— Эй, почему бы нам не выбраться куда-нибудь в эту пятницу? Один из моих коллег предложил билеты на матч «Никс». Хотя еще не начало сезона, но, в любом случае, игра должна быть хорошей.
Она сморщила нос так, как никогда не морщила.
— На бейсбол?
Он снисходительно улыбнулся.
— Баскетбол. Мне кажется, ты не большой поклонник спорта.
Он невольно вспомнил Лорен, которая была заядлым поклонником спорта. Во время пребывания в Биг-Суре матчи бейсбола шли один за одним, она была просто приклеена к телевизору каждый раз, когда играли ее любимые «Гиганты Сан-Франциско». Стоило ей выяснить, что Бен был пожизненным поклонником «Цинциннати Ред», она немилосердно тыкала его в ребра, особенно когда играли обе команды друг с другом. Она заставила его заключить пари на исход игры, и он сейчас с трудом задушил стон, вспомнив ее условия.
— Вот что я тебе скажу, Голубые Глаза, — соблазнительным голосом произнесла она, лениво потягиваясь, это всегда на него действовало. — Если моя команда победит, то сегодня я буду верховодить. А если твоим парням удастся вырвать победу, я позволю тебе быть сверху.
Он усмехнулся, обнимая и притягивая ее к себе.
— Другими словами, независимо от того, какая команда выиграет сегодня, я останусь в выигрыше, однозначно.
Элли слегка потрясла изящно уложенной прической.
— Особенно не американские виды спорта. Мне нравится смотреть теннис и гольф, а иногда и европейский футбол. Остальное — не совсем мое.
— Хорошо, — признался он, сжалившись над ней. — Мы не пойдем на игру «Никс». Думаю, вместо этого мы могли бы сходить в кино. — Он скрестил пальцы, чтобы она не предложила посмотреть один из иностранных или художественных фильмов, которые ей нравились. Он уже понял, что она презирала фильмы экшен/приключения или мистику, которые как раз предпочитал он, тоже самое обожала и Лорен.
«Господи, — сердито подумал он. — Почему я все время возвращаюсь к ней?»
К счастью Элли предложила пойти на комедию, они договорились о времени, встретиться заранее, чтобы сначала поужинать.
У нее была встреча после обеда, они попрощались, выйдя на улицу. Бен проигнорировал обнадеживающий взгляд в ее глазах, понимая, что она все же надеется, что он поцелует ее в щеку или нежное объятие с его стороны, но он просто всего лишь легко пожал ее пальцы.
Он быстро двинулся к своему офису, подняв воротник куртки, защищаясь от холодного осеннего воздуха, говоря себе, что он продолжает относиться к Элли исключительно как к другу. Последнее, что он хотел бы сделать, это предоставить ей хоть маленькую надежду, как-то неправильно себя повести, даже непреднамеренно. Он хотел, чтобы она понимала, что их дружба никогда не продвинется дальше дружбы. По крайней мере, до тех пор, пока коварная маленькая соблазнительница продолжала держать его сердце в плену.
***
Февраль
Бен осторожно следовал за Элли по просторным комнатам с высокими потолками, побаиваясь опрокинуть какую-нибудь бесценную скульптуру, вазу или фигурку, которые покрывали каждую мраморную поверхность. И даже несмотря на то, что Элли заверила его, что ему не нужно снимать ботинки у входной двери, он все еще сомневался, правильно ли поступил послушавшись ее, пока она показывала ему величие и богатство дома.
Он никогда не был у нее дома, хотя раньше подвозил ее на такси и видел фасад. И конечно, он должен был понимать, что дом Элли (вернее, дом ее родителей) будет таким же шикарным и элегантным, как и она сама, но к настоящему пугающему величию особняка он все же оказался не готов. Здесь все кричало о большом достатке, кругом ковры с высоким ворсом, произведения искусства в позолоченных рамах, смешение современной и антикварной мебели.
Он последовал за ней в огромную, блестящую кухню — кругом белые шкафы, белые гранитные поверхности и оборудование из нержавеющей стали профессионального класса.
— Это что-то с чем-то, — с трепетом произнес он. — Ты должно быть любишь много готовить в кухне такого размера.
Элли смущенно улыбнулась.
— Тебе хотелось бы так думать, да? Я могу вскипятить только воду для чая, не более того. Я выросла, окруженная слугами, и мне никогда не приходилось беспокоиться о готовке, уборке или стирке. Родители наняли для меня домработницу. Она оставляет для меня приготовленную еду, так что о еде я не переживаю. Тебе нравится готовить, Бен?
— Иногда. Хотя я не мог до конца проявить свое творчество, потому что все время приходилось готовить на двух конфорках или пользоваться микроволновкой, — признался он.
Она подошла к нему.
— Тут у тебя будет все пространство в мире, если ты решишься сюда переехать. Эта кухня имеет все возможные гаджеты, приборы и все удобства, которые только могут понадобиться.