И он был благодарен за собеседование, которое она организовала для него, когда поговорила с другом своего отца, который был главным редактором журнала. Она удивила его, даже можно сказать шокировала, когда взволнованно сообщила новость пару недель назад с тех пор, как он впервые услышал об этой вакансии. Но Элли уже несколько недель намекала ему, чтобы он подыскал себе другую работу, на которой не пришлось бы столько ездить, и у них оставалось бы больше времени. Ему действительно нравилась его нынешняя работа в Conde Nast, он любил путешествовать по разнообразным местам. И хотя бесчисленные часы, проведенные в аэропортах, временами становились утомительными, но его путешествия были тем, что он совершал на протяжении многих лет, воспринимая их, как часть своей работы.
Элли решила взять все в свои руки, чтобы проводить с ним больше времени и, следовательно, продвигать их отношения дальше. И он не мог отрицать того факта, что предстоящая работа в National Geographic Travel в зарплате стоила намного больше, чем нынешняя, и имела значительный престиж. У него будет личный кабинет, личный ассистент и подчиненные, которые будут отчитываться перед ним. Его слово будет последним, какие репортажи пойдут в печать, в какое место им отправиться, и окончательное утверждение готовой съемки. Для карьеры это был бы мудрый шаг и возможностей для дальнейшего продвижения открывалось много.
Он надеялся, что не будет носить этот проклятый костюм и галстук постоянно.
***
Ноябрь
— Хватит дергать за воротник рубашку, — прошептала ему Элли. — Мои родители уже заметили, и оба довольно странно поглядывают на тебя.
— Извини, — прошептал он, поднимая бокал, чтобы отвлечься от раздражающего воротничка. «Совиньон Блан» ему не совсем нравился на вкус, хотя цена за бутылку была очень высокой. Но мистер Кимброу выбрал это вино, и он понял по выбору, что интеллигентный отец Элли был настоящим экспертом в вине.
Кимброу прибыли в город на свое двухмесячное пребывание два дня назад, в тот же день, когда Бену официально предложили работу редактора в National Geographic Travel. Гордон Кимброу настоял по ужинать всем вместе, чтобы отпраздновать такое событие, и выбрал один из лучших ресторанов на Манхэттене. В ресторане, как ему сообщила Элли присутствовал довольно строгий дресс-код, поэтому ему пришлось надеть серый костюм Armani вместе с очень неудобной рубашкой и галстуком.
Конечно, это был не первый раз, когда они все вчетвером выходили куда-нибудь поужинать, и когда официант принес их первое блюдо, Бен задавался вопросом, будет ли он когда-нибудь ощущать себя с ними комфортно. Гордон был чем–то средним между свой рубаха парень и помпезной задницей, эффектная мать Элли — Сунита заставила его сразу же почувствовать, что он не достоин встречаться с ее дочерью из старой индийской королевской семьи. Гордон и Элли часто обсуждали темы, в которых Бен не принимал участие, поскольку не был знаком с эти вопросом, Сунита редко говорила, только время от времени посматривала на него с тонко завуалированным неодобрением.
По крайней мере, когда они находились в особняке, он мог скрыться у себя в люксе, пока Элли проводила время со своими родителями. Завтра он уедет в свою последнюю командировку для Conde Nast, поэтому во время этого визита Кимброу он будет сталкивать с ними не часто. Он должен был вступить в свою новую должность буквально перед рождественскими каникулами, поэтому поддался уговорам Элли провести Рождество с ее родителями в Англии.
Готовясь к двухнедельной поездке в Англию, Элли потащила его по магазинам. Он протестовал, что ему не нужно так много вещей, но она напомнила своим довольно надменным тоном, который иногда проявляла к нему, что они должны будут присутствовать на ряде общественных мероприятий во время их визита. В результате ему пришлось купить три новых костюма, полдюжины рубашек и галстуков, несколько брюк, кашемировые свитера и кожаные ботинки. Его любимые выцветшие джинсы, поношенные футболки и байкерские сапоги теперь отправились в дальний угол шкафа.
— Ах, это упущение с моей стороны, — сокрушенно произнес Гордон с интонацией сливок высшего общества, которая временами заставляла Бена внутренне съеживаться. Он взял свой бокал вина. — Я хотел предложить тост за Бенджамина, как только мы пришли. Это твоя вина, Элеанора, — он поддразнил свою дочь, — что вовлекла меня в разговор о предстоящих выборах во Франции.
Бен знал, что это обычная мелочь, на которую не особо стоило обращать внимания, а тем более вступать в конфронтацию, но ему не давало покоя, что Гордон настаивал и всегда обращался к нему и Элле по их полным именам. Однако он снова промолчал по этому поводу, не желая расстраивать Элли.
— Поздравляю с новой работой, Бенджамин, — предложил тост Гордон. — Из того, что Элеанора рассказала мне, ты наверняка очень хорошо справишься. И я знаю Брэдли Ван Паттена почти сорок лет, так что ты будешь в хороших руках под его руководством.
Брэд Ван Паттен был главным шеф-редактором National Geographic Travel и теоретически новым боссом Бена. Но он мельком видел его, поскольку его собеседовали трое редакторов более низкого уровня. Тактично Бен решил не напоминать Гордону об этом факте и просто сделал глоток сухого вина.
Ужин из нескольких блюд тянулся бесконечно, и ни раз ему приходилось подавлять зевок. Утром у него был ранний рейс в Южную Америку, и он надеялся, что вечер закончится не поздно, чтобы он успел выспаться. Хотя большого значения это уже не имело, учитывая, что в ближайшем будущем у него будет при достаточно времени, чтобы отоспаться.
Он, однозначно, будет скучать по путешествиям, волнению от знакомства с новыми местами и даже неприятностям, связанных с проверкой багажа на таможне и задержками рейсов. Но жаловаться в данный момент ему показалось мелочным и неблагодарным, тем более, что Гордон тонко намекнул во время ужина, что он в значительной степени в долгу перед ним за получение этой работы. И когда он заметил насколько счастлива была Элли, он почувствовал себя настоящим эгоистом, признаваясь самому себе, что он не хочет прекращать путешествовать.
Но он привык за тридцать два года отказываться от тех вещей, которые ему больше всего нравились, начиная с его родителей, родного города, старых школьных друзей, байка, любви его жизни. И тот факт, что теперь он отказался от работы, о которой всегда мечтал, был еще одной потерей, с которой он справится, как и всегда.
Глава 8
Январь, Нью-Йорк
Если и было что-то, что Лорен не нравилось больше, чем Манхэттен, то наступившая зима с недавним снежным дождем. «Даже снег не выглядит красиво», — думала она с отвращением, идя по улице к своему офисному зданию. Всего лишь кое-где грязные пятна, а не нормальный, обычный снег. И было чертовски холодно, на тридцать градусов холоднее, чем вчера в Биг-Суре.
Она сделала большой, блаженный глоток из экстра большого стаканчика кофе, который держала в одной руке в перчатке, кофеин и тепло придавали ей энергии. Эта чертовая скряга Надин мало того, что забронировала ей ночной рейс, так еще и устроила двухчасовую пересадку в Чикаго. И погода в аэропорту О'Хара была еще хуже, чем здесь, в результате чего ее рейс в аэропорт Кеннеди прибыл с задержкой на два часа. Поспать в полете было для нее обычно делом, на этот раз оказалось не выполнимой задачей из-за трех плачущих младенцев, находящихся поблизости. В какой-то момент Лорен всерьез подумывала заказать двойной виски, хотя не знала выпить ли ей его самой или заставить напоить кричащих младенцев, чтобы они наконец успокоились.
Продолжая свой путь, она была раздражена и немного на взводе, тем более, учитывая, что прилетела раньше на четыре дня, чем планировала. И все из-за нового шефа-редактора, который заменил Квинна Коэна, ушедшего на повышение. Никто толком ничего не знал о новом боссе, за исключением того, что он ранее работал в Conde Nast. Лорен даже не трудилась узнать о нем что-нибудь еще, полагая, что будет непосредственно с ним контактировать по минимому также, как мало контактировала с самим Куинном.