Бен после очередного восхода солнца таких образом состоит гримасу и стал ворчать, что он три раза принимал душ, чтобы смыть песок с определенных частей тела. Лорен рассмеялась и предложила ему помочь смывать песок в будущем.
Это была их последняя ночь в Мауи, они должны были вылететь в Сан-Франциско поздним утром. Они планировали провести один день с Джулией и Натаном, а потом вернуться в Нью-Йорк. Бен должен был еще два месяца провести на редакторской работе, но через неделю он начнет постепенно вводить в курс дела того, кто займет его место. Лорен должна была вскоре улететь в очередную командировку после их возвращения, ей предстояла потом еще одна, прежде, чем она сможет ездить с Беном. А в январе они смогут вместе все время разъезжать по разным местам, проводя каждый день и каждую ночь вместе.
— Ты, наверное, устанешь от меня, — сказала она ему, прижимаясь друг к другу в гидромассажной ванне.
— Это невозможно, — заверил он ее, оставляя поцелуй на ее виске. — Следующий год будет лучшим временем в нашей жизни, дорогая. По крайней мере, до следующего года. Все, о чем ты говорила мне шесть лет назад, что ты хотела бы осуществить, у нас наконец-то появится шанс осуществить их вместе. И это будет эпично. Сенсационно.
Лорен блаженно вздохнула и откинула голову назад, взглянув на ночное небо.
— Каждый раз, когда я стояла на террасе коттеджа или на балконе отеля, независимо от того, в какой точке земли я оказывалась, я всегда вспоминала тебя, когда смотрела на звезды, — призналась она. — И я помню ту ночь, как будто она была только вчера. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Конечно, — ответил он. — Из всех воспоминаний, которые у меня сохранились о Биг Суре, это определенно входит в пятерку лучших.
Она тихо рассмеялась, обхватив руками его за шею.
— И я думаю, что наконец-то все эти чертовые созвездия правильно запомнила. Справа – Близнецы, да?
Бен покачал головой.
— Не совсем, дорогая. Это по-прежнему Кассиопея.
— Черт возьми! – воскликнула она, хлопнув ладонью по воде и обрызгав лицо Бена.
Он засмеялся во все горло, а потом перетащил ее к себе на ноги.
— Мне следует наказать тебя за две вещи, — поддразнил он ее. – Ты обрызгала мне все лицо, и до сих пор не знаешь созвездий. Интересно, каким будет подходящее наказание? Порка? — Он хлопнул ее по заднице.
Лорен закатила глаза.
— Что? Я едва почувствовала.
Бен ухмыльнулся.
— Тогда как насчет веревок, если я свяжу тебя?
Она презрительно посмотрела на него.
— Сначала попробуй меня поймать, Голубые Глаза.
— Хм. Тогда дай подумать, — он стал постукивать пальцем по подбородку. – Знаю, идеальное наказание. Никакого секса в течение недели.
Она задохнулась от возмущения, перед тем как расхохотаться.
— О, это хороший вариант! Можно подумать, что ты сможешь продержаться так долго. Дорогой, мне всего лишь стоит пройтись в нижнем белье, и ты забудешь о своем так называемом наказании.
Губы Бена переместились по ее шеи, а руки обхватили ее за задницу.
— Особенно, если учесть, что тем самым я больше буду наказывать себя, а не тебя, — пробормотал он ей на ухо, пока его язык вычерчивал мокрый, эротический круг по ее коже. — Поэтому я думаю, что наказание должно, что ты будешь сверху в течение следующих семидесяти двух часов. Тебе придется много потрудиться и проделать всю основную работу.
Лорен тихо рассмеялась, схватив его полностью эрегированный член, а затем резко села на него. У Бена вырвался гортанный вскрик, она наклонилась к нему, прошептав:
— Дорогой, если ты хочешь такого наказания для меня, я готова весь просидеть в этой позе на тебе.
Он даже не смог остроумно ответить, ибо она набросилась на него с доминирующем, сэксуальном поцелуем, медленно объезжая его, даже можно сказать лениво вращая бедра в одном направлении, а затем в другом. Ее груди расплющились на его груди, бедра широко разведены, как только она стала увеличивать темп движений. Бен застонал ей в рот, крепко сжимая ее задницу, призывая двигаться на нем еще быстрее.
Их стоны, возгласы и крики эхом разносились всю ночь, когда они оба тяжело кончали, и когда Лорен почти дико прикусывала его кожу между шеей и ключицей, но он даже не вздрагивал от боли.
— Хорошо, — сказал он ей через несколько минут, — что наши ближайшие соседи находятся, по крайней мере, в четверти мили отсюда. Хотя так громко, как ты только что кричала, наверное, они слышали нас.
— Эй! – запротестовала она, слегка его толкнув. А потом нежно обвела красный след от своих зубов, оставленный у него на теле. — Ой, прости меня за это. Но, по крайней мере, теперь у тебя имеются засосы моей страсти. — Ее рука скользнула к другому его плечу, где она оставила такой же след два дня назад.
— Кровожадная маленькая ведьма, — зарычал он, на этот раз стукнув ее по заднице сильнее. – Теперь послушай. У тебя имеется еще один шанс искупить свою вину. Какое созвездие прямо над нами, назови мне.
— Хорошо. Я смогу, — заверила она, прищурившись на ночное небо. — Это... стой, только не намекай. Я знаю! — гордо воскликнула она. — Это Сириус, да?
Бен отрицательно покачал головой, и в его глазах зажегся дьявольский огонек, коварный огонек от чистейшего удовольствия.
— Нет. По-прежнему Кассиопея. Похоже, ты застрянешь здесь больше, чем на несколько дней.
В ее зеленых глазах плясали смешинки, когда она воскликнула:
— Йе хуу! – и потянулась к нему, чтобы оставить еще один поцелуй.
Эпилог
Четыре года спустя, канун Рождества, Кармель
Джеймс Баттерфилд улыбался, наблюдая со своей женой за внучатыми племянницами и племянниками, которые взволнованно открывали подарки, принесенные им с Мэделин. Всем четырем детям (близнецам мальчикам и девочкам) было около двух с половиной лет, они родились с разницей в несколько месяцев. Каждый взрослый, находящийся в комнате, был заворожен, наблюдая за подрастающим поколением, как они верили в дух Рождества, Джеймс не был исключением среди всех.
Ему каждый раз, когда он вспоминал о ребенке, которого потеряла Мэделин много лет назад (его ребенке) было больно от того, что ей пришлось справляться с этой трагедией в одиночку. И он глубоко сожалел, что у них так и не было общего ребенка, потому что видя ее со своими племянницами и их детьми, он понимал, что она была бы потрясающей матерью. Хотя она неоднократно заверяла его, что это уже не имеет значения, поскольку у нее есть не только дети, но и внуки ее сестры, а также сын и дочь от самого Джеймса и их потомство. И она сказала, что для нее самое важное было то, что после стольких лет – они вместе с друг другом.
— Наблюдая за детьми Джулии и Лорен, мне кажется, это немного странным, что обе девочки похожи на ангелочков, в то время как мальчики – ну, слово хулиганы подходит им больше всего, — усмехнулся Джеймс. — Особенно после стольких историй, которые ты рассказала мне, насколько разные были Джулия и Лорен.
Мэделин кивнула, сделав глоток прекрасного шампанского, которое принесли Джулия и Натан.
— Определенно это не тот случай, когда история решила повториться на этом поколении, — согласилась она, прежде чем добавить с смехом, — даже в смысле пола.
Джеймс оглядел большую комнату своих родственников, сестры его жены, Кармель Бич Хаус, теплое, открытое пространство, которое сильно отличалось от его бывшей, довольно душной резиденции в Англии. Он и Мэделин проводили значительное количество времени здесь, в Калифорнии, в последние несколько лет, навещая ее сестру и племянниц, и планируют проводить еще больше времени в этом районе после того, как его выйдет на пенсию в следующем году весной.
— Проведу последнюю неделю весенней моды, — пообещала она ему. Затем они планировали продать ее квартиру в Нью-Йорке, купить дом здесь, в Кармеле, и какое-то время жить в Калифорнией, а также в квартире, которой они владели в Лондоне. Если честно, то они оба ждали следующей весны, чтобы смогли больше путешествовать.