Вскоре Плеттенберг выздоровел и в том же году явился с пятнадцатитысячным войском под Изборск. Немцы осадили город, но, простояв несколько дней, отошли и осадили Псков. Псковичи сами подожгли предместья и оборонялись до тех пор, пока немцы, узнав о приближении московских воевод — князей Даниилы Пенко и Василия Шуйского, не отступили от города. На берегу озера Смолина воеводы настигли немцев и принудили к битве. Бой был кровопролитным и ожесточенным. Несмотря на большое численное превосходство русских, Плеттенберг устоял и в порядке отступил.
Великий прусский магистр писал папе, что русские хотят или покорить всю Ливонию, или, если не смогут этого сделать по причине крепостей, вконец опустошить Ливонскую землю, перебив и пленив всех сельских жителей; что русские уже проникли до середины страны, что магистр ливонский не в состоянии противиться таким силам, а от соседей же помощи почти нет; что христианство в опасности и потому святой отец должен провозгласить крестовый поход. Но, увы, папе было не до крестового похода — начиналась борьба с реформацией.
На литовском же театре военных действий после битвы на реке Ведроша боевые действия шли вяло, а в 1502 г. их вообще не было. Интенсивные баталии вели лишь дипломаты. Отчасти это объяснялось смертью в 1501 г. польского короля Яна Ольбрехта. В том же году королем был избран его брат, великий князь Литовский Александр.
25 марта 1503 г. в Москве был подписан русско-литовский «перемирный» договор, то есть перемирие сроком на шесть лет. Перемирная грамота была написана от имени великого князя Ивана, государя всея Руси, сына его великого князя Василия и остальных детей. Великий князь Литовский Александр обязался не трогать земель Московских, Новгородских, Псковских, Рязанских, Пронских, уступил землю князя Семена Стародубского (Можайского), Василия Шемячича, князя Семена Вельского, князей Трубецких и Мосальских, города Чернигов, Стародуб, Путивль, Рыльск, Новгород-Северский, Гомель, Любеч, Почеп, Трубчевск, Радогощ, Брянск, Мценск, Любутск, Серпейск, Мосальск, Дорогобуж, Белую, Торопец, Острей, всего 19 городов, 70 волостей, 22 городища и 13 сел.
27 октября 1505 г., на 67-м году от рождения и на 44-м году княжения, умер Иван ІІІ. Московский престол перешел к его сыну Василию ІІІ. Польский король и великий князь Литовский Александр пережил своего тестя менее чем на год и умер в августе 1506 г. Его место на литовском престоле занял брат Сигизмунд, который с 24 января 1507 г. стал и королем Польши.
Сигизмунд I Старый
Прежде чем переходить к внешней политике Сигизмунда I, следует упомянуть о переменах в государственном устройстве Польши, имевших большое значение для последующих событий. Так, Мельницким привилеем 1501 г. королевская власть была поставлена в полную зависимость от сената. Значение короля свелось, по существу, к роли председательствующего в сенате. Сенат сконцентрировал в своих руках всю полноту власти в государстве. Однако успех крупных феодалов не был длительным. В 1505 г. шляхта добилась издания Радомской конституции «Nihil по?і» («Никаких нововведений»). По конституции 1505 г. король не мог издавать ни одного нового закона без согласия как сената, так и посольской избы.
Сразу же после вступления на престол Сигизмунд I отдал приказ о подготовке к походу на Москву. В Крым и Казань были отправлены большие послы поднимать татар на Василия ІІІ.
В начале 1507 г. в Москву прибыли послы Сигизмунда. Они известили Василия ІІІ о смерти Александра и восшествии на престол Сигизмунда I. Послы объявили, что у великого князя Василия Васильевича и у короля Казимира был заключен вечный мир, по которому они обязались не забирать друг у друга земель и вод, что Казимир не нарушил ни в чем договора, а московская сторона нарушила. Так как правда королей Александра и Казимира известна всему миру, то Сигизмунд призывает великого князя Василия к уступке всех литовских городов, волостей, земель и вод, доставшихся его отцу во время прежних войн, а также к освобождению всех литовских пленников, дабы кровь христианская не лилась, ибо король в своей правде уповает на Бога.
В речи послов была явная угроза, что в случае неисполнения требований Сигизмунда будет объявлена война. Еще послы пожаловались, что московские подданные захватили четыре смоленские волости, а дорогобужские помещики притесняют литовских пограничников.
Василий спокойно отвечал послам: «Мы городов, волостей, земель и вод Сигизмундовых, его отчин никаких за собою не держим, а держим с божиею волею города и волости, земли и воды, свою отчину, чем нас пожаловали и благословил отец наш, князь великий, и что нам дал бог, а то прародителей наших и вся Русская земля наша отчина… Как отец наш, и мы брату нашему и зятю Александру дали присягу на перемирных грамотах, так и правили ему во всем до самой его смерти. А с Сигизмундом королем нам перемирья не было. Если же Сигизмунд, как вы говорили, хочет с нами мира и доброго согласия, то и мы хотим с ним мира, как нам будет пригоже». Потом, перечислив обиды, нанесенные литовцами русским — взятие в Брянской области более ста сел и деревень, грабеж купцов козельских, алексинских, калужских, псковских, занятие волостей князя Вельского, — Василий велел сказать королю, чтоб за все это было сделано надлежащее удовлетворение, а в противном случае он найдет управу.
Переговоры в Москве закончились в марте 1507 г., а 29 апреля московские полки уже пошли воевать Литовскую землю.
Положение литовского войска было осложнено конфликтом нового короля с фаворитом Александра, князем Михаилом Глинским. Глинские вели род от татарина, приехавшего в Литву на службу к Витовту и крестившегося по православному обряду. При Александре Михаил Глинский стал одним из богатейших владетелей Литвы и нашел много сторонников среди православной шляхты. Вначале Сигизмунд отнял у брата Михаила, князя Ивана Львовича, Киевское воеводство и дал вместо него Новгородское (Новогрудокское). Глинский «за правдой» отправился в Венгрию, к брату Сигизмунда королю Владиславу, но и заступничество Владислава не помогло. Тогда Глинский сказал королю: «Ты заставляешь меня покуситься на такое дело, о котором оба мы после горько жалеть будем», — и вступил в переписку с Василием ІІІ. Последний уговорил князя Михаила не медлить, утверждая, что вот-вот к Гродно подойдут русские воеводы.
С семью сотнями всадников из своей частной армии[52] Михаил Глинский лихо форсировал Неман и ворвался в Гродно. Личный враг Михаила виленский воевода Ян Заберезский (в других документах Забржезинский) был убит в своей спальне. Его голову на сабле поднесли Глинскому. Тот велел нести ее впереди войска на древке шесть верст и потом утопить в озере. Покончив со своим главным врагом, Глинский разослал конницу искать и бить других враждебных ему панов. Через несколько дней, не дождавшись русских воевод, Глинский со своей армией ушел к Новгороду.
Лето 1507 г. оказалось очень жарким, дождей не было. По сему поводу и король Сигизмунд, и русские воеводы развели свои войска. Дождливой осенью и холодной зимой драться тоже было несподручно. И военные действия возобновились лишь поздней весной следующего года.
Частная армия Глинского опустошила Слуцкую и Копыльскую области и захватила города Туров и Мозырь. Великий князь Московский уведомил Глинского, что посылает ему на помощь полки под начальством князя Василия Ивановича Шемячича. Василий ІІІ писал, чтобы с этой помощью Глинский «добывал ближайшие к себе города, а далеко с нею не ходил, дело делал бы не спеша», пока подойдет из Москвы более многочисленное войско.
Глинский хотел, чтобы Шемячич помог ему занять Слуцк, который, как писал он Василию ІІІ, находился близко от его городов. На самом же деле Глинскому хотелось овладеть Слуцком для того, чтобы жениться на его княгине Анастасии и получить право на Киев, которым раньше владели предки князей Слуцких. Но Шемячичу хотелось держаться ближе к северу, откуда должны были подойти московские полки, и потому решено было идти на Минск, отправив вперед «загоны» (отряды легкой кавалерии) в глубь Литвы для того, чтобы устроить панику и помешать сбору войск. Эти отряды подходили на 14 верст к Вильно, на 7 верст к Новогрудку, заходили под Слоним.
52
Польские и литовские магнаты, подобно удельным князьям X–XIV вв., имевшим свои дружины, также располагали собственными вооруженными силами, не подчинявшимися никому, кроме своего пана. Подобные соединения здесь и далее автор именует частными армиями. Следует заметить, что отдельные частные армии были многочисленнее польской королевской армии. Термин «частная армия» придуман не автором, он встречается в «Военной энциклопедии», в статьях, где говорится о частных армиях феодалов Западной и Центральной Европы.