Удачливый и смелый нарушитель
Законности, традиций, тишины,
Судьбы своей решительный вершитель,
Мучительно боюсь я слез жены.
Бьет полночь. Мы давно уже вдвоем.
Спит женщина, луною освещаясь.
Спит женщина. В ней семя спит моё,
Уже, быть может, в сына превращаясь.
Еще в нас многое звериным
Осталось в каждом, но великая
Жестокость именно к любимым
Лишь человека данность дикая.
Господь жесток. Зеленых неучей,
Нас обращает в желтых он,
А стайку нежных тонких девочек
В толпу сварливых, грузных жен.
Я волоку телегу с бытом
Без напряженья и нытья,
Воспринимая быт омытым
Глубинным светом бытия.
Когда в семейных шумных сварах
Жена бывает неправа,
Об этом позже в мемуарах
Скорбит прозревшая вдова.
Жена довольно многое должна
Уметь, ничуть не меньше понимая;
Прекрасна молчаливая жена,
Хоть, кажется, прекраснее немая.
Суров к подругам возраста мороз,
Выстуживают нежность ветры дней;
Слетают лепестки с поблекших роз
И сделались шипы на них видней.
Если б не был Создатель наш связан
Милосердием, словно веревкой,
Вечный Жид мог быть жутко наказан
Сочетанием с Вечной Жидовкой.
Разве слышит ухо, видит глаз
Этих переломов след и хруст?
Любящие нас ломают нас
Круче и умелей, чем Прокруст
Жалко бабу, когда счастье губя,
Добиваясь верховодства оплошно,
Подминает мужика под себя,
И становится ей скучно и тошно
Когда взахлеб, всерьез, не в шутку
Гремят семейные баталии,
То грустно думать, что рассудку
Тайком диктуют гениталии
Хвалите, бабы мужиков;
Мужик за похвалу
Достанет месяц с облаков
И пыль сметет в углу.
Где стройность наших женщин? Годы тают,
И стать у них совсем уже не та;
Зато при каждом шаге исполняют
Они роскошный танец живота.
Семья – театр, где неслучайно
У всех народов и времен
Вход облегченный чрезвычайно,
А выход сильно затруднен.
Закосневшие в семейственной привычке,
Мы хотя воспламеняемся пока,
Но уже похожи пылкостью на спички,
Что горят лишь от чужого коробка.
Бойся друга, а не врага
Не враги нам ставят рога.
Наших женщин зря пугает слух
Про мужских измен неотвратимость,
Очень отвращает наш от шлюх
С ними говорить необходимость.
Амур хулиганит с мишенью
Мужских неразумных сердец,
И стерва, зануда и шельма
Всех раньше идут под венец.
Сегодня для счастливого супружества
У женщины должно быть много мужества.
А Байрон прав, заметив хмуро,
Что мир обязан, как подарку,
Тому, что некогда Лаура
Не вышла замуж за Петрарку.
В идиллии всех любящих семей
Где клен не наглядится на рябину,
Жена из женской слабости своей
Увесистую делает дубину.
Для домашнего климата ровного
много значит уместное слово,
И от шепота ночью любовного
Улучшается нрав домового.
Век за веком слепые промашки
Совершает мужчина, не думая,
Что внутри обаятельной пташки
Может жить крокодильша угрюмая.
Разбуженный светом, ожившим в окне,
Я вновь натянул одеяло;
Я прерванный сон об измене жене
Хотел досмотреть до финала.
Семью трясет озноб скандальный,
Летят потоки слов случайных,
И ясно слышен звон кандальный
Колец обоих обручальных.
Любым – державным и келейным
Тиранством чужд мой организм,
Хотя весьма в быту семейном
Полезным вижу деспотизм.
Вполне владеть своей женой
И управлять своим семейством
Куда труднее, чем страной,
Хотя и мельче по злодействам.