Увлеченная Гивиной фантазией, я не замечаю, как рядом с нами появляется Васька. По своей привычке он усаживается на корточки возле качалки и, когда Гиви замолкает, бесцеремонно заявляет:
— А я бы твоему Волшебнику голову отрубил! Он — злой! Почему не дал ей пить?
Я вздрагиваю от неожиданности: очарование сказки исчезло.
— Он Волшебник! Ему невозможно отрубить голову! — Гиви смотрит на Ваську с сожалением — рыжий тигренок ничего не понимает в сказках.
— И никакой он не волшебник! — сердито возражает Васька. — Я вчера газеты на базаре продавал, видел его. Все ходит, ищет чего-то, высматривает… В старье ковыряется!
— На базаре? — оживляется Гиви. — Вчера?
— Да, вчера, на базаре. И с ним эти… Как ты их зовешь? Его тела охранители…
— А может, он каждый день ходит там? — Гиви спрыгивает с качалки, словно собирается бежать куда-то. — Ах, если бы увидеть еще раз!
Я тоже поднимаюсь: порыв Гиви увлекает, мне тоже ужасно хочется снова посмотреть на царственного хаджи в зеленой чалме, мне кажется, что тогда и я поверю в придуманный Гиви оранжевый замок.
Но язвительный и практичный Васька охлаждает наш пыл:
— Базар-то закрыт. Вечер же!
— Тогда завтра! — не отступает Гиви. — Будем ходить по всему городу. Может быть, встретим!
Да, Васька, к сожалению, прав: сегодня слишком поздно. Красное солнце уже касается пылающим краем вершины горы Мтацминда. Значит — завтра!
…Но тетя Верико не любит пускать Гиви бегать по городу просто так, она обязательно придумывает ему поручение: отнести заказчице готовую шляпку, купить в магазине цветной ленты или тесьмы. Так случается и на следующее утро.
Вообще-то самая свободная личность в нашем дворе — Васька, он «крикун» — так называют в Тифлисе мальчишек-газетчиков. Васька бегает со своей газетной сумкой где и сколько ему угодно. Счастливый! Да и Амалия, если ей удается отделаться на время от надзора за младшими братцами, тоже может пробежаться по городу. Мне вырваться из дома труднее всех: на страже непреклонно стоят мама и бабушка. Но все же время от времени и я удираю, и тогда мы носимся по улицам дружной, неразлучной четверкой.
Ваське, достойному первенцу дворника Тиграна, знакома в городе каждая подворотня, каждый проходной двор, везде у него дружки-приятели, с которыми он охотно делится газетными новостями: где кого ограбили, где что продают…
А Гиви нравится просто бесцельно бродить по крутым замысловато-извилистым улочкам старого города, заглядывать в тупички и дворики, прохладные и тихие, наполненные прозрачным шумом воды, неиссякаемо льющейся из дворовых кранов. Присев на невысокую, сложенную из неровного серого камня ограду, Гиви любит наблюдать за неторопливой и бесхитростной жизнью, протекающей почти весь год на открытых балконах и прямо во дворах, под тенью чинар или туты. Обычно весной и летом в уютных тифлисских двориках, расположившись прямо на земле, древние старухи расчесывают промытую и просушенную на жарком солнце шерсть из старых матрасов и потом старательно заново набивают ею чехлы… Ритуал с мытьем и расчесыванием шерсти заботливые хозяйки повторяют ежегодно: мягко спится их родичам на обновленных пышных матрасах — гордости небогатых семей…
Кроме прогулок по Руставели, у нашей компании есть еще один излюбленный чудесный маршрут: узкими переулками старого Майдана пробраться — все в гору, в гору — в Ботанический сад, в царство экзотических тропиков.
Здесь тебя сразу же окружают фантастически яркие цветы, невероятные кактусообразные, причудливые веерные пальмы. Зелеными змеями обвивают стволы и свешиваются вниз лианы, заросли могучих папоротников преграждают тропинки. По горбатому мостику мы обычно перебегаем через петляющую по саду речушку, забираемся в зеленую глубину чащи, где в знойные дни приятно отдохнуть в прохладных сумрачных гротах. За каждым кустом мне чудится хищный зверь, змея… Сказки Гиви кажутся здесь еще страшнее, еще правдоподобнее…
Но сегодня в Ботанический не пойдем, будем искать Волшебника. И даже если не столкнемся с ним — просто пробежаться по улицам тоже хорошо.
— А Амалию возьмем? — спрашиваю я Гиви, когда мы встречаемся с ним на балконе.
Он без особой радости пожимает плечами.
— Если тебе очень хочется, Ли!
Я хватаю красный сигнальный флажок и перевешиваюсь через перила балкона: Амалия склонилась у колонки, набирая в кувшин воду.
Свистнув, я помахиваю четыре раза флажком, что на нашем немом языке означает: приходи в условленное место, идем гулять. Амалия кивает в ответ и убегает с кувшином в дом. Стирающая во дворе белье тетушка Аревхат с подозрением поглядывает на меня снизу вверх, но ничего не говорит. Петрос и Гога копаются у нее перед носом в песке. Значит, Амалия сможет хотя бы ненадолго пойти с нами.