ГЛАВА 12
О том, зачем нужны очки, и почему Берг не женился.
Тетя Элли пересмотрела все картины и портреты, которые были в замке и решила сама научиться рисовать. Кисточку она держала в зубах, но смешивать краски как следует не могла. Это за нее делал помощник Уртона Йорик. Вначале я думал, что это будет мешать мне работать, но тетя Элли рисовала только по утрам, когда я занимался с академами. Очень скоро у нее начало получаться совсем неплохо. Она нарисовала портрет Йорика, потом мой, потом зеленого дракона по имени Тимур. Два дня любовалась портретом, на третий попросила меня унести его и никогда не приносить. А на пятый день попросила вернуть портрет на место. Мама, когда узнала об этом, спустилась в подземелье, и долго беседовала с тетей Элли. А кончилось это тем, что тетя Элли написала портрет мамы с папой. Если будете в нашем замке, поднимитесь на второй этаж. Он висит напротив лестницы, вы его сразу увидите.
Только я успокоился, что могу и дальше свободно работать, как лекарь повадился ходить к драконе играть в шахматы. Сначала он приходил в любое время, но тетя Элли быстро приучила его приходить утром, в то время, когда я учился, а она рисовала. Она объяснила лекарю, что только утром ощущает интеллектуальный подъем, а в другое время не испытывает от игры никакого удовольствия, одну головную боль. Лекарь прозвал ее ранней пташкой. По секрету тетя Элли сказала мне, что играет он не очень сильно и очень неровно. Но она придумала другую игру — заранее решает, выиграет она эту партию, проиграет, или сведет на ничью. Тетя Элли внимательно следила, чтоб выигранных и проигранных партий было приблизительно поровну. Представляете, насколько сильнее она играла, если одновременно с игрой еще рисовала свои картины. Но в тех случаях, когда лекарь начинал особенно интересную атаку, тетя Элли давала ему выиграть, а потом они долго смаковали варианты.
Когда я спросил у лекаря, как он находит игру тети Элли, он сказал, что она могла бы играть намного сильнее, если бы не отвлекалась на свою мазню. Некоторые ее комбинации — вершина шахматного искусства. Как она держит центр поля! Но иногда делает такие грубые ошибки, что даже обидно. Иногда видит вперед на десять ходов, а иногда и на три не видит. Но анализ партии всегда проводит великолепно. Ум у нее так устроен: с фантазией туговато, но задним числом все объяснит.
Мне исполнилось уже одиннадцать лет, когда мы с отцом решили разобрать сундуки в сокровищнице. Люди говорили, что золотые монеты становятся с каждым годом все легче, а в золоте с каждым годом все больше меди и серебра. И вот отец решил сам проверить, так ли это. Но, открыв первый же сундук, мы нашли столько интересного, что решили проверить все. В сундуке лежал хрустальный череп. Он был так хитро сделан, что если снизу поднести свечу, глаза загорались огнем. Позднее я показал этот череп леди Элане, она сказала, что там хитрая оптика: призмы и линзы, и все выточено из одного куска хрусталя. Но сначала мы показали этот череп маме. Когда вспыхнули глаза, она перепугалась, потом сказала, что мы никогда не повзрослеем, и нам чем бы ни заниматься, лишь бы увиливать от занятий. Спрашивается, зачем мы тогда учителей из академии выписываем?
А в четвертом или пятом сундуке мы нашли этот предмет. Это была Вещь. Стоило ее потрогать, и сразу становилось ясно, что это настоящая Вещь. Мы даже не могли понять, из чего она сделана. А как она была сделана! Ее было приятно держать в руках. В ней чувствовалась рука большого мастера. Сначала мы думали, что это такой поясной ремень, потому что там была застежка. Но там были еще два дымчатых… Не знаю даже, как сказать. Представьте, что маленькую хрустальную дыню разрезали вдоль на две половинки, выбрали ложкой сердцевину, а корки вставили в широкий черный кожаный ремень с рисунком тиснения, напоминающим чешую. Чешую… Чешую!