— А потом? — заинтересовалась Ливия.
— Потом входим в атмосферу. А где Санди?
— Плачет, наверное, — сказал Сэм.
— Сэм, ты… — Ливия выразительно постучала по шлему и подлокотнику кресла. — Санди взяла баллон пеногерметика и пошла в хвост.
— Ким, проверь, давление падает?
— Нет. Даже чуть растёт. Наверное, воздух нагревается.
Сэконд
В обед с вышек раздался незнакомый сигнал. Женщины побросали инструменты, зашумели радостно.
— В чём дело? — спросила Сандра.
— Твой возвращается! Можно, мы посмотрим? — и не дожидаясь разрешения, устремились на площадь. Сандра понуро поплелась следом. Взглянула на столб. Место для наказания было свободно.
Ключевой момент, — размышляла девушка. — Играть надо. Я храбрая, безумно храбрая, но послушная. Только бы коленки перестали дрожать. Завтра брюки себе сошью, чтоб не видно было. Стоять мне у столба…
Далеко в степи виднелись маленькие фигурки. Когда подъехали ближе, стало видно, что четверо везут перекинутых через седло связанных девушек, один едет налегке. Въехали в форт. Всадником без груза оказался След. Он выехал на рассвете из форта искать следы похитителей девушек. Связанные девушки были покрыты слоем пыли и грязи. Ноги грязные, на запылённых лицах струйки пота промыли тёмные дорожки. Видимо, большую часть пути они бежали рядом со стременем.
— Где Хорь? — Лось зло взглянул в глаза Скару.
— Ушёл в нуль навсегда, — ответил Скар. Бабы заголосили.
— Где тело?
— Всё в порядке, Лось — вступился Копыто. — Барсучата вытащили тело, я его похоронил.
— Как это произошло?
— Он хотел двух девок сразу увести. Пожадничал. Девки бились, лошак не слушался. В Хоря из лука попали, в горло. Барсучата вернулись, тело подобрали, лошака поймали. Девки остались. Не до них было.
Скар перекинул свою пленницу через плечо, понёс в дом. Сандра поплелась следом. Заметив выбитое стекло, Скар вопросительно посмотрел на Сандру.
— Разбила, — грустно подтвердила девушка.
На кухне по всему полу были разложены планки и обручи раздавленного бочонка. На столе лежал сломанный арбалет. Скар отодвинул деревяшки ногой, прошёл в спальню, сгрузил девушку на кровать. Та выглядела совсем не испуганной, с любопытством оглядывалась. Сандра присела на краешек. Скар оглядел её с головы до ног и вдруг нахмурился.
— Ты что с ножом ходишь — жить надоело? Сними немедленно!
Сандра потрогала рукоятку на поясе.
— Хозяин, не ругайся, мне можно. Собрание разрешило.
Скар сел.
— За какие заслуги?
— Я завров завернула. След не говорил?
— Что ты ещё натворила?
— С плохого начинать, или с хорошего?
— Чего больше?
— Хозяин, я только сразу сказать хочу. Я больше не дам себя связывать. Я боюсь связанной быть. Можешь меня до смерти бить, я терпеть буду, не шевельнусь, но связывать себя не дам.
— Есть, за что бить?
— Есть. Я трёх женщин из бараков в дом пристроила, стекло разбила, бочонок… Ну и ещё… по мелочам…
— Ладно, сначала обед давай.
— Обед горячий, в печи стоит. Я её пока развяжу, а?
Скар зарычал.
— Хозяин, посмотри, какая она грязная, голодная.
В этот момент в дом вошли След, Умник, кузнец, Крот. Скар отвлёкся, Сандра решила трактовать молчание в свою пользу, торопливо разрезала верёвки, потащила девушку за руку во двор. Стащила с неё грязное платье, принялась поливать водой из ковшика. Девушка оказалась красивой, стройной, широкоплечей, длинноволосой, белобрысой, как и все на Сэконде, почти на голову выше Сандры. Звали её Птица. Комбинезон Сандры сидел на ней в обтяжку, подчёркивая достоинства фигуры.
— Идём скорее. Нас, наверное, заждались. Обед остывает, — Сандра потянула Птицу в дом.
— Разве можно? — удивлённо спросила та.
На кухне мужчины в десять рук собирали бочонок. Руководил кузнец. Пока Сандра вытаскивала из печи двухведёрный чугун, разливала суп по мискам, бочонок был собран. Мужчины распрямились, довольные, уселись за стол. Сандра села с краю, чтобы легче было бегать к печке. Птица прижалась к дверному косяку, испуганно поглядывая на девушку. Скар замер, не донеся ложку до рта, уставился на Сандру.
— Я что-нибудь не так делаю? — спросила девушка.
Умник рассмеялся.
— Что я тебе говорил, Скар. К ней нельзя подходить с нашими мерками. Ты не видел, как она вчера вместо Лося командовала. А ты, Санди, запомни: или носи ошейник, или не лезь за стол к свободным людям.
Сандра поспешно вскочила из-за стола.
— Садись, садись. Разговор будет. А ты, девка, выйди! — Птица выскочила за дверь. Сандра вынесла ей в коридор миску, ложку, вернулась к столу.
— Твоя девка, Скар, переполошила весь форт. Мы её Хартаханой прозвали. Избила матку, Заверу всю кузню вверх дном перевернула, что в бараках натворила — словами не передать. Череп не у дел остался. Даёт бабам задание, они к твоей за разрешением бегут. Мужики дважды судить её хотели — она суд в попойку превратила. Мало того — всех перепила.
Скар, сжав кулаки, наливался гневом.
— Да ты не злись, — продолжал Умник. — Никто на неё зла не держит. Она ведь завров повернула. Прямо на поля шли. А какие истории рассказывает…
— Ладно, — Скар сидел красный, потный. — Чувствовал, что нельзя её одну оставлять. Какие ещё новости?
— Вчера ночью был налёт на бараки. Хорцы похитили трёх девок. След, что ты видел?
— Я нашёл следы за Дымным холмом. Один лошак, совсем старый, четыре человека. Один воин в мокасинах, три девки босиком. Одна едет верхом, остальные бегут рядом. Потом меняются. Воин бежит первым, ведёт лошака под узцы.
— Всего один? Трёх девок увёл?
— Я же говорю, они сами бегут. Не связанные.
— Как ты узнал?
— Когда меняются, воин лошака под узцы держит. Девки сами в седло залазят. Попробуй со связанными руками в седло залезть. И, потом, торопятся. Если бы не хотели бежать, не торопились бы.
— Сговорились, — подвёл итог кузнец. — Я-то смотрю, чего бабы вчера бестолково так суетятся. Теперь они так и повадятся. До смерти всех запорю, а узнаю, кто такое выдумал.
— Не надо их бить, — неожиданно для себя сказала Сандра. — Они делали то, что я приказала. Я всё придумала.
Скар грохнул кулаком по столу.
— Где ошейник? — не спросил, приказал. Сандра вытащила из-за пазухи, положила на стол.
— Всю шкуру клочьями спущу! Где плётка?
— Остынь! — повысил голос Умник. — Дело-то серьёзное. Она побег организовала. За это самое малое — на ворот. А тебе ущерб возмещать. Три девки убежали, трёх в бараки отдашь.
— У нас нет трёх девок. У старшего Барсучонка лошака убили. Он назад на лошаке Хоря ехал. Свою девку хотел на лошака обменять.
— Хромого лошака отдашь. Одна из девок одноглазая была.
— Подождите, мужики, — заволновался кузнец, — я, это, я бы её в кузню потом взял. Ну, выжгут ей титьки, ну язык отрежут, уши. Вы только стойте на том, чтобы руки не портили.
— Какой хитрый, — усмехнулся Умник. — Язык в ней самое ценное и есть. Я её без глаз, без рук возьму, только бы язык на месте остался.
— Жалко девку, — вздохнул Крот. Все задумались.
— Никому её не отдам. И уродовать не дам! Своими руками убью, но не дам! — на небритых скулах Скара выступили красные пятна, тяжёлые кулаки сжимались и разжимались, глаза шарили по лицам.
— Вот и я говорю — нельзя эту историю наружу выпускать. Лось нас тогда с дерьмом смешает. Себе всю власть заберёт, — неожиданно сказал Умник. — Кроме нас — в этой комнате — никто следов не видел. А кто увидит — не поймёт. Поблизости от посёлка их дождём замыло, а в степи всякое бывает. Ты, девка, вот что объясни. Зачем ты всё это затеяла?
— Я ни о чём не жалею, можете меня убить. Я как лучше сделала. Ёжик и Сороки теперь в доме жить будут, а не в бараках. Клоп слово дал, что Ёжику ошейник оденет. Хозяин, прости, я не хотела тебя подводить.