Не понимаю местных жителей. Отдать такой талант мне на завтрак! Хотя, с другой стороны, приятно. Уважают! Ах, чёрт! Они же не меня уважают, а Чёрную Птицу.
Ночью меня будит Кора. Обнаружили шаттл. На суше, в районе, закрытом ранее облаками. Посадка была очень тяжёлая. На холмы, покрытые лесом. Шаттл проложил просеку по вершине одного холма, перелетел ложбинку и ударился о другой. На орбитальной аврал. Корректируют орбиту большой нуль-т камеры, которую я превратил в самостоятельный спутник, готовят к сбросу флаеры с киберами, прокладывают оптимальный маршрут для меня. Я прибуду на место катастрофы очень нескоро. Точка падения на противоположной стороне планеты. 18 тысяч километров по кратчайшему расстоянию. Двадцать пять, если лететь не через полюс, а огибать океаны. А ведь здесь сила тяжести больше, чем на Земле.
Сообщаю Ветке, что завтра мы с ней расстаёмся. Инструктирую, чтоб поменьше рассказывала обо мне. Всё равно не поверят, но у неё будет куча неприятностей. Девушка грустнеет.
Сэконд. Сандра
Сандра возвращалась домой, еле передвигая ноги. Мужчины ходили по форту угрюмые, злые. Дома на её кровати лежала Воля, на кровати Скара — Птица. Баба Кэти суетилась по хозяйству. Сандра заглянула в печку, взяла ржаные лепёшки, сыр, чугунок с супом, пошла к вышкам. Забралась на самый верх, получила нагоняй от Скара. Сначала за то, что влезла на вышку, потом за то, что принесла мало супа и не взяла ложку для Барсучонка. Пока мужчины по очереди ели, рассказала о ходе следствия. Спросила, что намерен Скар делать с Волей.
— Ты за неё дралась, она твоя. Что хочешь, то и делай, — ответил тот. Барсучонок что-то хотел сказать, но передумал.
— Я ей кожаный ошейник одену! — решила Сандра. Скар с Барсучонком переглянулись и рассмеялись.
— А жить она у кого будет? — поинтересовался Скар.
— Сначала у нас, потом придумаю. Да что вы на меня так смотрите?
— Теперь понял? — спросил Скар у Барсучонка. — Самая настоящая Хартахана. Никаких запретов не признаёт, что хочет, то и делает!
Сандра забрала пустой чугунок, начала спускаться.
— А всё-таки, супротив Свинтуса она слабовата, — донеслось сверху.
— Слабовата, — согласился Скар.
По дороге домой Сандра присмотрелась к ошейникам незамужних девушек. Полезла на чердак, разыскала кусок кожи завра, выкроила полоску, отскоблила, отмыла, сложила вдвойне, прошила, проделала на концах отверстия. Концы ошейника просто связывались тонким кожаным ремешком, пропущенным через них. Проснулась Птица и злым взглядом наблюдала за её манипуляциями. Баба Кэти неодобрительно покачала головой, но ничего не сказала. Заглянула Лужа. Птица вывела её в коридор, долго о чём-то шептались. Сандра расстроилась и обозлилась.
— Госпожа, ты для Птицы это делаешь? — спросила Лужа.
— Нет, для Воли.
— Ты выгонишь её из дома?
— Никто её выгонять не собирается. У нас жить будет. А захочет уйти — её дело. Держать насильно не буду!
— А твой не выгонит?
— Да что ты заладила — выгонит, не выгонит?
— Так ведь это одевают, когда муж железный отбирает и из дома выгоняет.
Сандра грустно рассмеялась.
— Силой одевать не буду. Не могу я на неё железный ошейник одеть, пойми, глупая. Дам такой. Захочет — оденет, не захочет — её дело.
Женщины удалились в её комнату, которую сейчас занимала Воля, принялись шушукаться. Сандра поскорей юркнула под одеяло на кровати Скара. Её знобило. Но голоса за стенкой не давали уснуть. Лужа рассказывала о поединке. Подробно, в лицах, не опуская ни одной мелочи. Удивительно точно описывала, кто где стоял, как замахнулся, куда ударил. Умалчивала лишь о том, что большинство ударов Свинтус блокировал или отбил. Может, издалека было плохо видно, а может, так было интересней рассказывать. На слушателей рассказ произвёл огромное впечатление, особенно на Сандру. Она крепко зажмурилась и с головой укрылась одеялом.
— Скоро, скоро, — шептала она, стуча зубами. — Мне немножко осталось. Меньше недели. Я продержусь. Мальчики проснутся, они помогут. Они всё исправят. Я уйду из этого ада. А как же Скар?
Сэконд. Дракон
Просыпаемся, как всегда, под звуки музыки. Этот паразит где-то раздобыл новый гонг. Из листа жести. Ветка выпутывается из моего скафандра и спешно прихорашивается. Выходим встречать. Боже мой! Целое шествие! Если Чёрная Птица никого не убивает, то почему бы не сходить посмотреть. Самое смешное, все делают вид, что при деле. Жареного быка несут человек пятьдесят. По двадцать четыре человека на бочку с водой. Ещё человек сорок несут низенький столик. На нём Цветок Кактуса демонстрирует танец живота.
— Я слышала голос Белой Птицы! — кричит Ветка и бежит им навстречу. Приказываю людям нести всё в большой зал. Когда мимо проходит музыкант с гонгом, хватаю его за шиворот, вытряхиваю из одежды.
— У тебя нет музыкального слуха. Будешь изображать из себя музыканта, вот так же из кожи вытряхну, — объясняю ему и отпускаю. Парнишка бросается бежать, спохватывается, возвращается за гонгом, и пылит к городу. Ну зачем, зачем ему гонг? Тяжело вздыхаю. Не стреляйте в пианиста, он играет как умеет.
Люди выходят из дома, кланяются мне и уходят, оглядываясь. В зале остаются Ветка и Цветок. Что-то горячо обсуждают шёпотом. Сажусь завтракать, приглашаю к столу девушек. Но Цветок слишком меня боится. Ветка суёт ей в руки какой-то свёрток, и она уходит. Съедаю половину быка, выпиваю бочку воды и чувствую, что лететь будет очень и очень трудно. Ветка вяло отщипывает волокна мяса от окорока. Собираю вещи. Заполняю водой контейнер скафандра, остальное допиваю. Разрезаю и упаковываю остатки мяса, собираю разбросанное по всей комнате имущество, закрепляю на поясе и на спине. Всё.
Прощаюсь с Веткой.
— Властелин, возьми меня с собой.
— Ты летать умеешь? Нет.
— Властелин, я твоя рабыня. Ты не можешь меня бросить.
— Интересно. А что я с тобой должен делать?
— Ты должен или взять меня, или убить, — сказала и сама испугалась. Задрожала, села на пол и заплакала.