— Спаси Волю, сотвори чудо. Лужа говорит, ты всё можешь. Спаси её и требуй от меня, что хочешь. Мою жизнь возьми, не дай ей умереть, — негромкий ровный, почти спокойный голос, произносящий такие слова, вызывал мурашки по коже.
— Что случилось, что с ней?
— У неё септический огонь в руки пошёл, — Птица зарыдала. Сандра прижала её к груди.
— Что это такое?
— Скверная штука, — сказал След и поморщился. — Когда рана воспаляется, гнить начинает. Если на руке или ноге, одно спасение — отрубить. Иначе смерть.
— Гангрена, — догадалась Сандра. — Сепсис, заражение… Скар, нам ехать надо! До Чёрной Птицы довезём — жить будет! Успеем? Скар!
— Если очень повезёт. Свинтус из неё всю кровь выпустил.
— Свинтус! Опять Свинтус! Да есть ли на свете справедливость? Свинтус выбил глаз Ёжику, Свинтус Волю замучил, а вы его защищаете? Мужики, у вас совесть есть? Почему вы нас от него не защищаете? Свинтус в нуль ушёл, а из-за него всё ещё наша, женская кровь льётся. Сколько можно? — Сандра почти плакала.
Умник тяжело поднялся, опираясь на костыль, подошёл к матке, разрезал верёвки.
— Видно, Белая Птица тебе в колыбель перо бросила. Забудь, что здесь слышала, и убирайся с глаз моих, — толкнул в сторону двери и обвёл сердитым взглядом лица мужчин. Никто не возразил. — А ты, Хартахана, запомни: справедливости на свете нет. Её люди выдумали. Они много глупостей выдумали. Совесть, справедливость, не убей, не укради. Где ты видела, чтоб человек человека не убивал?
Сэконд. Дракон
Утром Ветка нюхает мясо и морщит носик. Я тоже нюхаю. М-да…
— Не хочешь есть, сиди до вечера голодная, — кидаю кусок в рот и глотаю не жуя. Поскорей заедаю молодой берёзкой. Ветка жуёт чёрствый хлеб, маленький кусочек сыра, запивает водой. Делает вид, что довольна.
Собираем вещи, расправляю крылья. Мышцы болят. Я же не перелётная птица, массаракш! Слышал, дикие гуси под крыльями мозоли с кулак величиной набивают. А мне впятеро дальше лететь. Лечу как экранолёт, над самой землёй. Постепенно мышцы разогреваются, набираю высоту и скорость. Вчера прошёл чуть больше тысячи километров. Умру, но сегодня пройду не меньше.
Вызывает Лира. Сбросили на планету два флаера с ёжиками. Один не выдержал аэродинамического удара, вошёл в штопор, упал в болото и затонул. Ёжики на борту целы, но покинуть кабину не могут. Второй флаер в порядке. Ещё через час второй доклад. Флаер высадил ёжиков, взлетел и идёт нам навстречу. На нём кой-какие подарки для меня и Ветки. На Земле, в Замке заканчивается монтаж большой нуль-т камеры. Полным ходом идёт монтаж спускаемых аппаратов, оснащённых антигравами. Вся заминка в самих антигравах. Это технология 22-го века, а всё оборудование Замка — 21-го. Так что ждать мне ещё не меньше месяца.
Ветка кричит, подпрыгивает на моей шее и указывает вниз. Под нами стадо лесных оленей. Пикирую, хватаю одного, снова набираю высоту. Связывать в воздухе ноги брыкающемуся оленю — задачка не из лёгких, но справляюсь. Подвешиваю к поясу. Неудобно. Сажусь и пристраиваю на спину. Взлетаю.
Доклад от Лиры. Ёжики подошли к шаттлу. Лира управляет ёжиками и описывает всё, что они видят. Люк закрыт. Открыть не могут, силёнок не хватает. Ищут пробоину. Нашли. Выбито стекло кабины пилотов. В кабине полный разгром. Ремни кресел оборваны, засохшие пятна крови на полу. Но тел нет. Крышка приборной панели отвинчена и аккуратно поставлена в угол. Кто-то пытался ремонтировать. Ёжики идут по кровавым дорожкам в коридор. Медицинский модуль работает. Перед ним на полу куча скафандров и одежды. В модуле заняты четыре биованны из шести. К сожалению, ёжики не могут напрямую подключиться к компьютеру модуля. Лира заставляет их построить пирамиду, верхний набирает запросы на клавиатуре. В ваннах три мужчины, одна женщина. Все поступили в очень тяжёлом состоянии. Регенерация идёт нормально, опасности нет. Голос Лиры становится ликующим.
— А где пятая? — спрашиваю я.
— Найдём, обязательно найдём! — радуется Лира. Кто-то же их в биованны засунул, пульт пытался починить. Наверно, это Ливия. Она никогда голову не теряет!
— Запроси у медицинского модуля рост и вес пациентов.
— Коша, это не Ливия. Это Сандра. А Ливия в ванне. Ногу потеряла, — сообщает Лира через несколько минут.
Ещё около часа ёжики обыскивают шаттл. Следов мало. Видны следы робких попыток ремонта нуль-кабин. Сделана запись в бортжурнале. Аккуратно убраны в контейнер аккумуляторы. Вот, пожалуй, и всё.
Лира выводит ёжиков наружу и начинает обыскивать местность. Найдено кострище. Рядом с кострищем — запас дров и обгорелая стрела для лука. Кострищу несколько дней. Следы побиты дождём.
Больше всего настораживает стрела. Сандра не могла выковать наконечник. В неё стреляли? Но почему стрела обгорела? Сандра бросила её в костёр, но потом вытащила? Или вытащил тот, кто стрелял в Сандру?
Лира задаёт ёжикам программу поиска по расширяющейся спирали. Я советую спустить на планету ещё две сотни ёжиков.
Сажусь ещё более усталый, чем вчера. Но план выполнил. Пролетел тысячу сто километров. И догадался сесть на берегу речки. За водой ходить не надо. Снимаю со спины оленя. Ветка ноет, жалко бедного. Достаю пистолет, узким лучом отрезаю оленю голову. Тушу подвешиваю на дерево, чтоб стекла кровь. Ветка ревёт в два ручья. Утверждает, что я плохой и жестокий. «Я — Чёрная Птица», — говорю я. Нет, неправда, я хороший. Вот она, женская логика. Даю ей ножик и говорю, что будет помогать разделывать тушу. Следующую будет разделывать сама. Толку от неё, конечно, никакого, но пусть привыкает. Когда на землю вываливаются кишки, роняет ножик, хватается за рот и отбегает. Я получаю выговор от Лиры, что мучаю бедную девочку. Слишком устал, чтобы спорить. Кончаю разделывать тушу, развожу костёр, жарю мясо. Пока оно жарится, засыпаю.
Просыпаюсь опять без наушников. Наушники у Ветки. Она суетится у костра. Навожу на неё уши и напрягаю слух. С орбитальной в два голоса объясняют, как готовить жаркое на костре. Сажусь и тоже начинаю подавать советы. Получаю обгорелый кусок мяса, хрустящий на зубах, и весь в золе. Ветка отдаёт наушники, чтобы освободить обе руки, теперь я работаю ретранслятором. Наверху идёт жаркий спор между Анной и Лючией, главной поварёшкой Замка. Чтоб погасить его, прошу Анну дать сводку. Сандра не найдена. Комиссия собирается домой. Вот и все новости.
Утром вижу флаер с обещанными подарками. Пока мы спали, Лира посадила его в поле и подогнала по земле прямо к лагерю. Среди груза полный комплект обмундирования космодесантника для Ветки, огромное количество обезвоженных продуктов и много-много килограммов полезных мелочей. Если Кора думает, что я грузовой вертолёт, то ошибается. Ещё на заре туризма установлено: брать надо не то, что нужно, а то, без чего нельзя! Проверяю, что ещё нельзя, и изымаю из обмундирования Ветки лазерный пистолет. Вызываю орбитальную и говорю Лире, чтоб не подгадывала особенно момент сброса флаера к прохождению станции над точкой посадки. За сутки флаер долетит до любой точки планеты, а если разобьётся, но груз уцелеет, так на планете уже три исправные машины. Пошлём ближайшую за грузом. Лира не соглашается. И правильно делает. Очередной флаер падает в непроходимый лес километрах в трёхстах от шаттла. Деревья смягчили удар, и груз — сотня ёжиков-разведчиков — уцелел. Новая незадача — ёжики практически не могут передвигаться по толстому, мягкому слою мха. Советую выстроить их цепочкой и задним бежать вперёд по спинам передних на манер гусеницы трактора.
Ветка во время перелётов болтает без перерыва. Но не со мной. В первый день я запретил, и она свято блюдёт это правило. Болтает с орбитальной. У неё теперь свои наушники, свой коммуникатор с маленьким экраном. Узнаю о Сэконде много нового. Мне Ветка об этом не рассказывала. Думала, что я и так это знаю. Например, о назначении ошейников. Об этих обручальных кольцах-переростках.