— Дракона сказала, что она совсем девчонкой командовала сотней воинов. А Хартахана говорила, что драконы не врут.
— Ты это к чему?
— Я думаю, зачем они на наши земли пришли.
Сэконд. След
След разбудил Храпа, сдал дежурство и хотел лечь. Но тут же вспомнил, что попону и одеяло отдал Птице. Посмотрел на хорцев. Те спали под общим одеялом. Одно место освободилось, но ложиться с ними не хотелось. Всхрапнул хромой лошак. Ночь выдалась холодная, ветренная.
— Не привыкать, — буркнул он себе под нос и улёгся на землю. Сзади послышался шорох и Скар почувствовал на боку одеяло. К спине прижалась тёплой грудью Птица.
— Ты чего? — спросил он шёпотом.
— Замёрзла. У тебя одеяло холодное. Сдвигайся на попону, я тут место пригрела.
След передвинулся. Уже начал засыпать, когда почувствовал на груди осторожную руку Птицы. Рука возилась с застёжками куртки.
— Ты что? Давно у столба не стояла? — зашептал он
— А кто меня к столбу поставит? Ты?
— Скар.
— Скар мне больше не хозяин. Меня братишка освободил, — тихонько засмеялась Птица.
— Это мы у Скара спросим.
— Давай у Храпа спросим. Эй, братишка!
След напряг мускулы, нащупав на боку рукоятку ножа, приготовился вскочить, драться.
— Чего тебе? — откликнулся Храп.
— Курочке ещё никто ошейник не одел?
— Шутишь? Спи.
След расслабился.
— Теперь я твоя, — зашептала в ухо Птица. Рука уже справилась с курткой и опустилась ниже.
След хотел отбросить её руку, но наткнулся ладонью прямо на горячую, мягкую грудь. На его руку сразу же легла ладонь Птицы, он почувствовал, как бьётся её сердце.
Почему бы и нет? — подумал он.
Утром он был противен сам себе. Лежал на спине и хмуро смотрел в начинающее светлеть небо. Хотелось плюнуть в собственное лицо. Скосил глаза на спящую рядом девушку, и безмятежная улыбка на её лице разозлила ещё больше. Словно почувствовав взгляд, Птица проснулась. Приподнялась на локте, заглянула ему в глаза. Счастливое выражение растаяло, сменилось растерянностью, потом болью. Девушка перевернулась на живот, и След почувствовал, как вздрагивает в плаче её тело. Поднялся, пошёл к ручью. Проходя мимо задремавшего на посту Короба, тихонько потряс за плечо. За спиной послышались торопливые шаги. Оглянулся.
— Не ходи за мной, — сказал Птице, когда та замерла в метре от него. Пошёл дальше. Когда остановился, Птица опять была рядом. Развернулся и ударил её открытой ладонью по лицу. Ни вскрика, ни стона. Только красная капелька из уголка рта. Пошёл вперёд. И опять торопливые шаги за спиной.
— Чего тебе надо?
— Скажи, что я сделала не так? Почему я никому не нужна? Ни тебе, ни Скару. Может, я уродлива? Почему Скар смотрел на меня как на слизняка в кровати? Я же не слизняк. Он сам меня привёз. За что он хотел меня в бараки? Просто так в бараки не отправляют. Я думала, это из-за Хартаханы, но тебе я тоже противна. Почему? Почему так? Может, я могу исправиться? Только скажи, я буду стараться! Что я делаю не так? Может я толстая? Я похудею. Накажи меня, только скажи, чем я провинилась. Что мне делать, След, скажи…
Птица собиралась говорить спокойно, но последние слова потонули в бессвязных рыданиях. След хотел её встряхнуть, взял за плечи, но девушка поняла движение по-своему, прижалась к его груди, орошая куртку слезами.
Ничего не оставалось, как погладить её по волосам. Плач от этого только усилился.
— Какая же ты Птица? — спросил он. — Ты маленький зверёныш, потерявший маму. Лесной зелёный ёжик-желторотик, хвостик колечком.
Сэконд. Дракон
Компьютер в очках будит меня. Спал меньше часа. Всю ночь разбирался в расстановке политических сил на Земле. Хотел заняться этим ещё до высадки на Сэконд, но не успел. Кора как раз закончила построение модели современного общества. Насчёт Сэконда Анна не права. Если б его не было, его стоило бы выдумать. Кризис зашёл так далеко, что нужен аварийный клапан чтоб сбросить давление, не допустить взрыва. В общих чертах план готов. Простой, как валенок. Детали проработаем с Корой, Анной и Матфеем. Население Сэконда меньше двух процентов от Земного, но территории огромны. Здесь огромное поле деятельности для всех, неограниченные перспективы роста. Сейчас прогрессивисты тормозят проекты интеграции Сэконда, выдвигаемые нейтралами. Стабилисты, естественно, их поддерживают. Пройдёт года три-четыре, прежде, чем стабилисты разберутся, что проводят не свою, а нашу политику.
Тихонько поднимаюсь, укрываю Ветку одеялом и на мягких лапах иду к шаттлу. Ветка всё-таки проснулась. Тащится за мной с одеялом под мышкой, пошатываясь со сна и протирая глаза кулаками. За ней, переваливаясь, идёт такой же сонный Бак. Он растолстел и обленился. Устраиваю засидку в кустах, откуда отлично виден люк шаттла. Ветка расстилает у меня под боком одеяло, сворачивается калачиком и тянет на себя моё крыло. Через минуту опять спит. Компьютер сообщает, что ребята и Ливия разбужены. Бужу Ветку. Люк приоткрывается, показывается голова Сэма. Потом и сам Сэм. Он прикрывается ладошкой и дрожит от холода. За ним показывается такой же дрожащий Дик. Его выталкивает наружу Ливия. Она держится с самообладанием закоренелой нудистки. Потягивается, выгнув спину, смотрит на землю и замечает, что ноги разные. Одна тёмная, загорелая, другая розовая, как попка младенца.
— Нет, вы только посмотрите! — возмущается она. Сэм и Дик, которые уже роются в кучках изрезанной одежды, оглядываются. — Мне что, так теперь и ходить с разными ногами?
— Ливи, это, кажется, твоё. — Дик протягивает ей сапог скафандра. Ливия берёт его за носок, и из голенища выпадают на землю белые кости. Девушка визжит, отскакивает на два метра и запускает сапогом в Дика. Тот уворачивается, и бросок попадает в Сэма. Сэм поднимает сапог, вытряхивает на землю непонятно как скреплённые кости стопы, внимательно рассматривает.
— Дик, ты посмотри, у неё шесть пальцев на ногах.
Дик с интересом наклоняется.
— И на самом деле! — Потом оглядывается через плечо и смотрит на ноги Ливии.
— Где шесть пальцев!? Где ты насчитал шесть?
— А там — пять, — Дик тычет в сторону Ливии пальцем и старательно игнорирует её вопрос.
— Гляди, вот этого, наверно, было не видно, — объясняет Сэм. Ливия смотрит на свои ноги, шевелит пальцами.
— Какого не видно? Покажите!
Парни загораживают кости своими телами. Ливия пытается их раздвинуть, но Сэм убирает кости в сапог.
— Это надо сохранить для науки. — Сэм смотрит на ноги Ливии. — Ты прав, Дик, с виду пять, а внутри шесть.
— Отдай! — Ливия пытается отнять сапог, но Сэм передаёт его Дику.
— Что у вас случилось? — спрашивает Ким, выходя из шаттла.
— Кимушка, они мою ногу не отдают!
— Не верь ей, Ким. Лично в руки отдал, слово дракона! А она размахнулась и передала на вечное хранение в музей патологии. Сэм свидетель.
Сэм протянул Киму трусы.
— Ким, рапорт.
— Сандра восстановила нуль-камеру и начала ремонт шаттла.
— Разве его можно починить?
— Не знаю. Но это теперь музейный экспонат. Киберы говорят, здесь зона музея. Да, Сандра в биованне. И с ней ещё одна девушка.
— Что-нибудь серьёзное?
— Санди завтра выйдет. А вторая почти неделю лежать будет. У неё кистей рук нет. Видимо, придавило чем-то. И ещё зубы выбиты. Мы всего на день разошлись. Девочки вчера в биованну легли. Да, у Санди физическое и нервное истощение. И ещё… Ну, сама расскажет.
Ливия тем временем выхватывает у Дика сапог, пересчитывает кости.
— Молодец Санди! Надо Угольку сказать, что у нас всё в порядке.
— Нуль-камера в грузовом отсеке. Только сначала оденься.
— Пять! — кричит Ливия и отвешивает Дику подзатыльник.
Пора выходить на сцену мне. Собственно, то, что я собираюсь сделать сейчас, надо было сделать давным-давно. Хреновый из меня наставник. Сейчас им будет очень и очень плохо. Но иначе нельзя. Поздно. Что думает о жизни кусок стали в момент закалки?