— Сэм, будь другом, испарись, — скомандовала Уголёк.
За два часа до ужина заплаканная Сандра появилась в мастерской. Поймала за лапку первого попавшегося кибера, потащила к графическому планшету. Набросала эскиз, проставила размеры, указала материал — нержавейка. Дала заказу максимальный приоритет, какой только позволял её индекс информированности. Вскоре кибер вернулся с готовым изделием. Сандра повертела в руках.
— Сталь не та. Должна быть как пружина. А эта гнётся. Острые кромки надо скруглить, поверхность отполировать. Фиксатор слишком тугой.
Кибер убежал. Через пятнадцать минут вернулся со вторым образцом. Сандра забраковала и его. Третья попытка оказалась удачной. Примерила. Узенькую, всего семь миллиметров, блестящую металлическую полоску с изящным замочком-защёлкой назвать ошейником можно было лишь условно. Довольная, Сандра убрала её в карман, отправилась разыскивать Скара.
Сэконд. Дракон
Ветка становится проблемой. Анна шутит, что завёл себе собачонку. Девушка по-прежнему спит у меня под боком, укрываясь моим крылом. Нет, то, что она шляется днём по всему лагерю и суёт свой любопытный носик во все щели, нестрашно. То, что всем и каждому с гордостью заявляет, что она моя рабыня, тоже нестрашно. Наши только усмехнутся, а местные побоятся обидеть. Но ей надо уделять время, дать образование. А свободного времени нет совсем. Хотел направить её в учебный центр при Литмундском монастыре. Было два ведра слёз, просьба выпороть, если она в чём-то провинилась, и клятвенное обещание убежать оттуда при первой возможности. Попросил биологов взять над ней шефство. Те выделили практикантку. Не знаю, как поживает биология, но практикантка научилась танцевать. С её фигурой это полезно.
Вот так всегда. Только на краю сознания замаячила идея, как запел горн. Сигнал общего сбора. Вызываю штаб, но мой вызов переадресуется Угольку.
— Никакой опасности, Мастер. Ой, как я волнуюсь. Один из двух меня убьёт. И будет прав!
Не очень информативно, но большего не добился. Выхожу из палатки, спешу на площадь имени шестого пальца Ливии. Теперь каждая тропинка в лесу носит громкое название улицы или проспекта, о чём сообщают указатели на перекрёстках. На площади уже толпа. Ярко светят прожекторы на деревьях. Уголёк толкает речь.
Ах вот в чём дело! Санди выходит замуж, а претендентов двое. Уголёк решила устроить из этого спектакль. Ну, она у меня доиграется. Вот только…
Получаю локтём в живот. Смотрю, от кого.
— Ты не в курсе, Коша. Так надо, — шепчет в ухо Лира. — Мне это тоже не нравится.
Толпа раздвигается, образуя круг. В центре стоит Сандра. Я ошибаюсь, или у неё заплаканная физиономия?
— Санди, я знаю тебя много лет, — говорит Сэм. — Я не обращал на тебя внимания, а ты плакала в подушку. Ты сутками сидела за пультом, когда я уходил в драйв. Уже не знаю, сколько раз ты спасала мою бестолковую голову. Я был глупей пингвина, Санди, я не понимал, какое счастье, когда ты рядом. Прошу тебя, будь всегда рядом. Санди, родная, будь моей женой.
— А что ты скажешь, Скар?
Скар сжимает рукоятку ножа на поясе. Вижу, как побелели его пальцы. Дьявольщина! Это нечестно! Сэм обучался риторике у Тита Болтуна. А за кого я, собственно, болею?
Скар всё молчит. Сандра делает шаг к Сэму. Маленький и медленный. Ещё один, ещё.
— Властелин, почему он молчит? Скажи ему! — теребит мою лапу Ветка.
Сандре осталось пять маленьких шагов. Четыре. Три…
— Я люблю тебя, Хартахана! Люблю! — кричит Скар.
— Сэм, прости меня, — говорит Сандра, протягивая руки Скару. Тот подхватывает её, прижимает к себе, кружит. Сандра шепчет что-то на ухо, освобождается, достаёт из кармана блестящую металлическую ленточку. Навожу на них уши, напрягаю слух.
— Это? Ошейник? — удивлённо спрашивает Скар.
— Да, любимый. Другого я не одену.
Скар с сомнением осматривает тоненькую полоску, потом застёгивает у неё на шее.
— Значит, воину ошейник не нужен? — целует в нос.
— Не-а. Я тебе потом объясню, ладно?
Уголёк врубает свадебный марш Мендельсона. Ветка пытается подобрать под него движения танца. А куда же делся Сэм?
Наконец-то на поверхность спустилась Кора. Моя добрая, милая, верная, молчаливая, работящая Кора. Славная моя. Теперь мы будем вместе неделю, не меньше. Большой нуль-камеры на поверхности пока нет, а у средней, складной стенки тонкие, гибкие. Если внутрь запихать дракона, выгибаются пузырём наружу. А это значит, на орбитальную прибудет не весь дракон, а только его часть, обструганная с боков. Кора вызвала Рим, взяла у Анны отгул на два часа, мы улетели в степь и славно провели время. Когда вернулись, к нам присоединились Ветка и Уголёк, и получилась отличная вечеринка у костра. Кора расказывала свежие римские анекдоты, Ветка — местные, я — о нашем с Веткой путешествии вокруг Сэконда. На огонёк заглянула Лира, поставили стереоэкран для Анны и начались бесконечные «А помнишь?». Лира была на удивление тихая, умиротворённая и счастливая. С огромным свежим синяком на левой щеке. Синяк заметила Анна. Телекамера позволяет видеть ночью как днём.
— Лира, кто тебя так?
— Сэмик, — Лира мечтательно посмотрела на луну. — Ещё два зуба шатаются. Что бы Санди ни говорила, а Скар против него не выстоит и трёх минут. У него такой удар правой! Как молотом.
— Сумасшедшие. Завтра ему голову оторву, — кипятится Анна.
— Не, он мой. Я дала ему два дня на размышления. Если не передумает… Знаете… так страшно!
— Что?
— Замуж. Страшней, чем на костёр.
Утром я узнал, что у Сэма сломано ребро, и ночь он провёл в биованне. Насчёт медицины современная молодёжь без комплексов. С любым пустяком лезут на ночь в биованну, а утром выскакивают свеженькие и бодренькие. Мы в своё время так не делали. А удар у Лиры поставлен не хуже, чем у Сэма. Вот кого надо было бы наказать по справедливости. Один из ёжиков охранной системы зафиксировал всю сцену. Лира доводила Сэма минут двадцать, а под конец как следует врезала. Сэм чисто рефлекторно ответил. Лира выпала в осадок. Ушла в нуль, как здесь говорят. А может, притворилась. Думаю, этого она и добивалась. Бедный Сэм перепугался до смерти. Ползал вокруг неё на коленках, суетился, всхлипывал. Его можно было брать тёпленьким. Что Лира и сделала, как только открыла глаза. Самая странная помолвка из всех, о которых я слышал.
Куда идёт этот мир? То, что Птица одела ошейник а-ля Сандра, меня не удивило. Но когда увидел блестящую ленточку на шее Ливии, вызвал на ковёр.
— Ливия, это что такое?
— Ошейник.
— Символ рабства, закрепощения женщины. Мы должны бороться с этим, а не поощрять. Сними.
— Мастер, а кто говорил: «С волками жить — по волчьи и питаться»?
— Сними. Не буди во мне зверя.
— Готова получить три наряда вне очереди.
О темпора, о морис! Ну что с такой делать? Может, я плохой руководитель, но я не знаю. Вызвал в штаб Сандру. Пришла сонная, с красными от бессонницы глазами, привела мужа. Часа два обсуждали план действий на ближайший месяц. Славная девчушка. Оказывается, план у неё уже есть. Объединить три форта. Условия жизни в бараках сделать лучше, чем, в среднем, в домах. Открыть школы. При школах открыть узлы связи и больницы. В больницах установить биованны. Пропустить через биованны сначала воинов, пострадавших в стычках, потом рабынь из бараков. Узлы связи — как на землях леди Тэрибл. Для убеждения, особенно на начальном этапе, использовать Уголька в образе Чёрной Птицы.
М-да… В головке у неё ещё кавардак. Нет системного мышления. Это больше напоминает не план, а список дел, но идеи интересные. Можно взять за основу и доработать по ходу дела. К весне, когда будут выявлены все слабые места, а Рим и Анна подготовят миссионеров, можно будет начать работу ещё в двух-трёх десятках фортов, а к осени — в нескольких сотнях. Заложить базу на другом материке.