Среди курсантов был парнишка, Валька — «Чижик», 14 лет, фамилию его никто не знал. Дерзкий, порывистый, горячий, не особо стеснявшийся в словах и поступках по отношению к немцам из охраны. Он мог подойти к охраннику и выдать ему:
— Гутен морген, гутен таг, бьют по морде, бьют и так.
— Гут, гут. — отвечал охранник.
— Гут, псина недобитая, гут!
Мальчишки, конечно, поржали, только Вальку чаще всех вызывали на «беседы по душам».
— Чего вызывали? Что спрашивали? — поинтересовался у Вальки Ванька Мазуров.
— Да достали уже, все спрашиваю, кто с кем, что говорит…Ну я им и ответил. Что никого не продавал и не собираюсь продавать!
— Ну и дурак! Мог просто сказать, что ничего особенного или подозрительного не видел. Никого не сдал и сам — чистый! — пояснил Ванька, как нужно было себя вести.
Через 2 дна был назначен первый реальный прыжок с парашютом. Мальчишки даже не догадывались об этом. Привезли на аэродром, инструктора на ребят надели парашюты, подогнали лямки… После этого всех загрузили в «Юнкерс», взревел мотор… самолет оторвался от полосы и стал набирать высоту. Вот тут и стихли шуточки и прибауточки… Замигала лампочка — приготовиться… Горохов открыл дверцу и по очереди стал выбрасывать за борт самолета мальчишек. Первым улетел Репухов, потом Коршунов, потом Валька, потом еще несколько ребят, потом дошла очередь до Никиты.
— Никита вылетел из люка, вытяжной фал открыл парашют. Хоть Никита и прыгал уже с парашютом, но, все равно, страшновато… Когда Никита приземлялся, он увидел, что мальчишки, отстегивают ремни подвесной системы и бегут в одном направлении… Когда Никита подбежал к группе ребят. Он понял, что случилось: Валька разбился — его фал, почему — то не вытянул систему, а у запасного была перегнута шпилька… Никита смотрел на разбившегося мальчишку и … начинал вспоминать, что подобное он видел в кино, про мальчишек-диверсантов, которых готовило НКВД… там тоже разбился мальчишка… А Никита еще писал в школе доклад о фальсификациях истории и про школу «Гемфурт»… Только, вот как было все на самом деле — фашисты отомстили Вальке за его неосторожность… А в кино все переврали и поставили с ног на голову.
В конце августа ребят посадили в самолет. Он взял курс на Минск. Часть ребят высадили там, остальные полетели в Смоленск. Потом перевезли в Оршу В Орше оказался и Никита. Он был в паре о «Стрижом». В ночь на 29 августа мальчишек переодели в старенькую одежку, дали холщовые сумки, выдали по три «уголька», немного продуктов, деньги брали не считая — сколько ухватил рукой из мешка.
В полы брюк были зашиты резиновые трубочки с паролем:
«Sonderauftrag! Sofortdem 1 С fortführen!» (Специальное задание! Немедленно доведите до 1 С!)
К Никите подошел «Стриж»
— Слушай, а Горохов — то наш — разведчик, сказал, что если кто-то хочет быстрее перейти к нашим, то надо через 10 минут подойти вот к тому сараю, он даст пароль.
— И что ты ответил? — разволновался Никита.
— Ничего, сказал, что спрошу и скажу ребятам…
— Дешевый развод…
— Чего? — не понял «Стриж».
— Провокация, говорю. Пристрелят тех, кто туда придет. Делаем так, как я сказал…
1 сентября 1943 г. в Управление контрразведки «Смерш» Брянского фронта явились два подростка: Крутиков Михаил, 15 лет, уроженец г. Борисова БССР, русский, образование 3 класса, и Маренков Петр, 13 лет, уроженец Смоленской области, русский, образование 3 класса.
Мальчишки признались, что они — немецкие диверсанты, что немцы, кроме них забросили с подобным заданием ещё двадцать девять диверсантов, и дали их подробное описание.
Все 29 детей отказались выполнить это задание, однако контрразведка, на будущее, разослал всем своим органам ориентировку, в которой инструктировало относительно подростков и детей, находящихся в районах железнодорожных станций.
Ведь была еще одна пара «Сыч» и «Зяблик» и был тридцатый — «Кукушонок»…
Конец «Кукушонка».
В 4.30 утра Серегу и Никиту разбудил «родной отец» Сержант Волков. Принес старые, грязные кальсоны и нательную рубаху.
— Переодевайся, Сережа.
— Зачем?
— А правда, зачем ему? Пусть голый в канаве валяется, пока его найдут. Будем считать, что я позарился на новое нательное белье, что было на нем, — пояснил, недоумевающему Сереге Никита. — Ты что, забыл? Я тебя «убил» и бросил в канаву. Зачем хорошее добро переводить, вот тебе драное старье и принесли, понял?