-Когда Сережка? – не понял майор Свиридов.
-Когда Никита, еще один из их троицы, провалился под лед, Илья отдал свою одежду Никите, и несколько километров, зимой, бежал в одном исподнем. А Сережка в это время был в госпитале, и вернувшись из госпиталя, первым делом бросился искать Илью и Никиту.
-Сережка мне об этом не говорил… - с легкой досадой произнес Смирнов.
-Да он и мне не говорил, просто у меня есть возможности узнать… Я подозревал, что Илья, немецкий шпион – улыбнулся Свиридов. – И он от меня сбежал… Да, сбежал и отправился на фронт. Попал на северный фас Курской дуги, попал в самую мясорубку и выжил. Там снова попался мне на глаза, ну я его и отправил в Школу. В документах прибавил ему пару… а может и тройку лет. Он с успехом закончил Школу, но ему не хотели давать офицерское звание, ходили слухи, что в 43-ем ему было всего четырнадцать. А сколько ему лет точно – никто не знает, из партизанского края его привезли раненого и без документов. После школы его направили сюда, тем более, что это ему знакомые места.
-Как и Сережке…
-Как и Сережке, и Илье, и Никите… Работать с Ильей очень просто, все схватывает на лету, а диверсанты его в расчет не берут – мальчишка. Вот этот мальчишка и обезвреживает матерых зверей одним движением и наповал… А вот теперь, смотри…
Илья вдоволь наплавался, чувствовал облегчение на душе, смыл с себя все: все беды, все мысли, как тогда, на Черном море, после приколотой Черновым «Звезды Героя».
Илья плыл к берегу, а на берегу сидели два майора, Смирнов и Свиридов.
«Один, Смирнов, меня вчера чуть не пристрелил за Серого. Да хрен с ним, со Смирновым! Серый… Серый уже отмучился, а вот что еще ждет меня? Интересно, чего они приперлись?» думал Илья.
-Да, крепкий парнишка, но лет 14 – 15 не больше, – оценил «физику» Смирнов.
-Вы что тут, меня разглядывать пришли? Да бесит это уже. Товарищ майор, -обратился он с Свиридову. – Если это было надо, сказали бы в расположении, я бы разделся.
-А мы просто купнуться пришли, или нельзя? – сделал «лицо кирпичом» Свиридов.
-Ага, так я и поверил… -Илья повернулся «задом» и стал одеваться.
Свиридов, слегка усмехаясь, смотрел, как вытягивается лицо Смирнова. Смирнов сделал несколько шагов к Илье.
-Товарищ младший лейтенант, прошу меня простить за то, что я не верил Вам и не считал Вас боевым офицером!
Если бы майор начал сюсюкать или изобразил что-то похожее на жалость, то Илюха бы «взорвался», но Смирнов все сказал ему, как к равному, а в голосе слышалось только уважение, без жалости, поэтому Илья словно закаменел.
-Ваше решение было самым верным, - продолжил майор Смирнов. –Простите, я был ослеплен яростью, я ее направил на Вас, а должен был направить на фашистов и их прихвостней, которые такое сотворили с Сережкой. Спасти его было невозможно, а если бы и спасли, то остаток жизни он бы прожил инвалидом. Не думаю, что я сам бы захотел так жить…
-Товарищ майор, он меня попросил… -Илья повернулся к майору лицом. - И я сделал то, что хотел, чтоб сделали бы для меня…
12 июля группа Ильи, Илья, лейтенант Белов и водитель – сержант Ахметов отправилась в село Полонь, нужно было провести дознание и разобраться с арестованными полицаями. В Полонь привозили из окрестных деревень бывших полицаев и помощников фашистов, которых не грохнули сразу, тех, кто служил, но не отметился зверствами, а кое-кто вообще заявлял, что он был партизанским связным. И такое могло быть. Илья помнил, что Никитос тоже был «внуком старосты», которого боялись все местные мальчишки.
На следующий день, седьмым на допрос к младшему лейтенанту привели зачуханного мужичка, который падал на колени, божился, что он только ходил по деревне с винтовкой и повязкой, что его самого чуть не расстреляли за то, что выпустил на свободу несколько подростков, которых подозревали в помощи партизанам. Илья все записал: записал имена ребят и из каких деревень они были, кто из полицаев больше всех выслуживался и зверствовал. Прозвучали клички «Бурый», «Жмот» и «Кобан», которые местные и которые звери…
-Ну, что ж, будем проверять… Конвой! Уведите арестованного! – скомандовал Илья.
Потом были еще четверо, но «Бурый, Жмот и Кобан» не выходили из головы…
-Федя, -подошел Илья к Белову, с которым учился в Московской школе СМЕРШ. – Я отъеду ненадолго.
-Куда собрался? –поинтересовался лейтенант Белов.
Надо мне в одно место сгонять. Там у меня одна вещица запрятана, я ее обещал вернуть.
-Сгоняй, только возьми с собой еще пару солдат, по лесам кто только не шарится. И тебе, и мне спокойнее будет. Постарайся вернуться до темна.
-Лады! И возьму пару автоматчиков.
Каково же было удивление солдатиков, когда «зеленый» младший лейтенант сперва привез их к небольшой речушке. А потом дал команду снимать штаны! Штаны сняли, кальсоны подвернули – перешли речушку в брод, вода, оказывается, доходила чуть выше колена. Дальше шли лесом и пришли к полуразрушенной партизанской базе. Лейтенант немного побродил по базе, заглядывал в обвалившиеся землянки, а потом исчез на пару минут (как у него получилось так ловко испариться?) и вернулся со свертком промасленной тряпки. Из тряпки Илья достал наган… еще царского производства.
На обратном пути, уже в сумерках, проезжая памятный мост, который когда-то Илья подрывал гранатами, пазл сложился. Илья вспомнил, где видел этого мужичка и вспомнил, клички полицаев.
Въехав в Полонь Илья заметил стайку играющих во что-то ребят.
-Ахметов, рули к пацанам. – скомандовал Илья.
-Э-э-э… Товарищ младший лейтенант, мы что еще играть будем? И так на ужин опоздали… возмутился сержант. По глазам сопровождающих было заметно, что они согласны с сержантом.
Илья только посмотрел на сержанта.
-Э-э-э… Я просто пошутил! – пошел на попятную сержант. И правда, зачем с парнем спорить, молодой, горячий, у начальства в любимчиках…
Подъехали. Эй, хлопцы, идите сюда, - позвал Илья. Мальчишки подбежали. – Хлопцы, кто знает, где живет Егор Суриков? Он еще в партизанском отряде был…
-Если в партызанах, то к майму бацьке надо! – заявил один, одетый в одни штаны и босиком.
-Тогда садись в виллис и показывай дорогу!
Мальчишку не нужно было просить дважды.
-Сеня, маю кашулю тады захапь! – попросил он друга захватить рубаху.
-Батька, эта тебя шукают! – крикнул пацаненок, выпрыгивая из машины, когда подъехали к хате, а на встречу вышел крепкий мужчина с ППШ на боку.
Каково же было удивление Ильи, когда батькой мальчишки оказался комиссар партизанского отряда, из которого его отправляли на «большую землю». Хотя, чему удивляться, если мир - тесен?
-От куда будете? Что-то я тебя не узнаю, товарищ офицер, не из района вы…
-А я Вас узнал, товарищ комиссар! Неужто забыли Мишу Синевича, брата полицая, за которого 1000 марок давали? – улыбнулся Илья.
-Постой-ка! И правда… Миша, который Илья! Илья… Илья…Фролов! Мы же тебя к награде представляли, а ты улетел! Только крепче стал, да и командир теперь! Хорош! Все девчины твои! А здесь, каким ветром? Или за медалью приехал?
-Нет, не за медалью, товарищ комиссар. Ищем полицаев и тех, кто фрицам помогал…
-У-у-у… Так мы тех, кто с фрицами был, уже постреляли, тех кто не по своей воле, разбирательства ждут… Эка… Так ты у нас СМЕРШ!
-Не всех постреляли… Мне бы найти Егорку Сурикова, того, с которым я в отряд пришел. Как он, живой? Здесь или куда-то уехал?
-А куда он уедет? Все здесь, готовятся нас же в Минск вызывают! Постой… Ты ж не просто так приехал! Он тебе треба? Срочно?
-Он… Не-е, завтра с утра. Думаю, что он мне поможет. Пусть приходит к комендатуре, скажет, что младшему лейтенанту, его ко мне пропустят, я предупрежу.
Утром, около 8 часов к комендатуре подошел парнишка, спросил младшего лейтенанта. Часовой крикнул дневального, тот проводил парнишку в кабинет.
Комиссар – хитрец, сказал, что Егора вызывают в комендатуру, но не сказал для чего. Парень себе чуть мозг не вывихнул, пытаясь понят, зачем? А вошел в комнатку, так вообще дар речи потерял – в кабинете сидел, в офицерской форме, Илья! Обнялись крепко-крепко.