Мальчишки уже скинули с себя имитацию веревок, завязали нормально шнурки на кроссовках.
-Илья, эта машина за нами. Будет ждать ровно 10 минут. Бежим? – заулыбался Кирилл.
-Почему веревки скинули? Шнурки – понятно, двигаться надо! Сейчас, все не спеша идем к машине, грузимся. Продолжаем играть роль. Первый Лешка с Кириллом, потом остальные парами. Я с последней парой – Серым и Никитой. Все ясно?
-Понятно… ясно... - в разнобой ответили ребята.
-Тогда – вперед.
Когда почти дошли до «Волка» из леса, метрах в двадцати от ребят, вышли пятеро «немцев».
-Эй, а куда вы их увозите?
-Как куда? На мясокомбинат! Особенно вон того, мелкого, на суповой набор! – Илья показал на мальчишку из четвертого отряда.
-Шутник… А серьезно?
Тебе говорили, что сюда придет «Волк»? – продолжал заговаривать зубы Илья, пока ребята залезали в бронемашину. Получалось у них не очень быстро, ведь приходилось изображать, что руки у них связаны. Алексей помогал им, поддерживал, как мог.
-Нет, не говорили…
-Вот, а мне говорили! А еще мне сказали, что поймать еще двоих у нас шансов почти нет, поэтому надо везти тех, кого уже отловили. А за теми двоими через 10 минут придет «Патриот» - на них там места хватит.
-Какой патриот?
-Какой – какой! УАЗ – «Патриот»! Я не пойму, кто в армии, я или ты?
-Э-э! А че так дерзко? – возмутился один из старослужащих.
-По сроку службы! Тебе, чтоб отслужить сколько я отслужил, еще на 7 лет в дисбат загреметь надо! Бывайте! – Илья быстро влез в «Волка» и закрыл дверь, оставив военных осмысливать его странный наезд. А с переднего сидения «Волка» на ребят смотрел улыбающийся начальник лагеря Семен Васильевич.
-А кто этот борзый вообще был? – не догнал один из «немцев».
-Да сынок офицерский, кто еще? За папашку звездатого спрячется и все… Плюнь, Коля…
-Вот бы ему по репе настучать… но, нельзя, а хочется!
В машине Илья и Леха переоделись из немецкого в наши маскхалаты – начальник лагеря попросил. А еще попросил взять по две гвоздики…
Когда въехали в поселок, немного по петляли по улочкам и приехали на окраину… «Волк» остановился у памятника. Со стены на ребят смотрели лица мальчишек…
Никита при выходе остолбенел….
-Никитос, ну ты чего застрял в двери, - Валерка шел за Никитой и носом приложился о его спину. – Давай, выходи…
Но Никита спиной стал забираться обратно в салон…
-Нет, не хочу, я не хочу туда… Я не могу, не могу…
Все были шокированы таким поведением обычно веселого и смелого Никиты.
-Ну, что сами-то застряли? Выходим! Семен Васильевич ждет! А Никитос пусть здесь посидит… - разрулил ситуацию Сережка.
Водитель «Волка», начальник лагеря «Босоногий гарнизон» и восемь мальчишек стояли перед памятником, у каждого в руках были красные гвоздики.
-А где еще один? – спросил Семен Васильевич.
-Семен Васильевич, Никите стало плохо, я сказал ему, чтоб оставался в машине. – Сережка посмотрел на Илью, Илья на Сережку, понимающе покивал головой. – Возможно переутомление или перегрев… Нет-нет! Он в норме. Просто голова подкруживается, и все…
-Понятно… Не удивительно, сегодня действительно жарко, а тогда было холодно… Вот ребята, это ваши ровесники, в честь которых назван наш лагерь. 7 ноября 1942 году, в моем родном хуторе Аверинском, фашисты расстреляли 10 ребят… Они были «Босоногим гарнизоном», который поклялся вредить фашистам всеми возможными способами. Говорят, что один мальчишка, не местный, раненый, которого выходили Егоровы, просил мальчишек уйти, просил взрослых увести их из станицы, но его не послушали… А он ушел за несколько дней до облавы…
-Мне папа рассказывал про него. Он разведчик был! Его дедушка мой разыскивал, это Никита Кукушкин или Зозулин, а на самом деле - Никита Каплич, он напрямую подчинялся Главному Разведывательному Управлению Красной Армии!
-Да… Его у нас, на хуторе, знали, как Никиту Кукушкина… Его даже первое время считали предателем, но потом все выяснилось… Местный староста ребят выследил…
-У вас сегодня было сложное испытание, пусть это была военная игра, но вы его прошли с честью, вы достойны этих ребят… Поэтому вы здесь… - Семен Васильевич. Подошел к памятнику, наклонился и положил две красные гвоздики…
На обратном пути Кирилл попросился у Семена Васильевича, как оказалось друга его отца, пожить в лагере. Ну, как откажешь сыну друга? Тем более если просит мальчишка, которому ты являешься крестным.
В лагере на восьмерку героев обрушилась лавина восхищения, поздравлений, зависти и обид, что это «не им выпала честь стать победителями игры, а вот этим».
Ближе к отбою, когда второй отряд готовился к отбою, в комнату № 12, где жили москвичи пришел Стас.
-Ребят, тут такая штуковина… Вы не против. Если у вас появится еще один жилец?
-Кого-то к нам ссылают на перевоспитание? – кольнул Серый.
-Нет, все проще… Тут такая штуковина… У начальника лагеря, есть друг, а у его друга есть сын… Так вот этот сын, практически три смены живет в лагере, на правах «блатняшки» - ребенка работника лагеря. Только теперь он очень хотел пожить с героями игры…
-Кирюха что ли? – сложил два и два Серый.
-А вы его знаете? – удивился Стас.
-А чего сложного догадаться? Он участвовал с нами в игре, приехал в лагерь с нами, в машине просил Семена Васильевича оставить его в лагере и позвонить папе, что он останется в лагере… -Илья сделал «умное лицо» а-ля Холмс и сказал скрипучим голосом Ливанова. – Это же элементарно, Ватсон!
-Значит, вы не против? Не прибьете его за ночь?
Прибить не прибьем, а вот к кровати привяжем, зубной пастой разрисуем. Потом заставим спать на коврике под дверью, приносить нам тапочки и отгонять комаров от «Марфушечки - душечки»!
-Какой марфушечки душечки? – не понял Стас.
-Стасик, это из фильма «Морозко», смотрел? –продолжил поддушивать Илья.
-Какой «Морозко»? Короче, я его веду!
Минут через 10 в комнату вошел один Кирилл, одет он уже был в обычную одежду, не гимнастерку, галифе и кирзачи, а в шорты и футболку, в руках держал комплект постельного белья и пакет с мыльно – рыльными.
-Привет!
-Да виделись уже! Заходи, что встал в дверях, как не родной! – Серый не стал разводить политесы и реверансы.
-Пожевать ничего не принес? А то сегодняшние скачки разбудили моего солитера… - Илья погладил живот.
-Не… не принес, но я могу сбегать! – готов был сорваться с места Кирилл.
-Не суетись, я сейчас сушек у соседей «украду», да и у Валерки печенки были… Не помрем! А ты располагайся пока. Сейчас Никитос из душа придет, потом мы с Серым, ну и ты за нами будешь… Хотя, ты уже переоделся и от «кровищи» отмылся. Тогда располагайся.
Пришел Никита в труселях, с мокрыми взлохмаченными волосами на голове и полотенцем на плечах.
-Ребя, давайте, там две кабинки освободились, а то кто-нибудь залезет на полчаса.
-Серый, догоняй! – Илюха скинул полосатую маечку, закинул на плечо полотенец и вышел из комнаты.
-Рот закрой, а то вороны гнездо совьют… - усмехнулся Никита.
-А? Что? – вышел из ступора Кирюха.
-Чего рот-то раскрыл?
-Это он нашего "Мура" со спины рассмотрел, - пояснил Серый. Кирилл посмотрел на Сережку и снова впал в ступор. Левая половина груди мальчишки была в заметных, но уже заживших старых шрамах.
-Кирилл, тук-тук!!! Есть кто дома? Рот закрой…
Кирилл сглотнул набежавшую слюну и закрыл рот и снова открыл его от удивления. И у Никиты были отметки от пулевых ранений, как и у Сережки. Он не мог спутать такие шрамы, у его папы были такие же.
-Слушай, а откуда у тебя отметки от ранений? - спросил Никиту Кирилл.
-Бандитские разборки… - хмуро произнес Никитос, а потом улыбнулся. –Да закрой ты рот! Шучу я, шучу!
Когда из душа вернулись Илья и Серый, Кирилл не выдержал.