Тёмная Империя. Летняя резиденция Императора
Сумерки. Переход от дневного света к ночной темноте и наоборот. Сумерки бывают вечерние и утренние, но в этих землях они вечны. Здесь невозможно проследить, когда солнце заходит за горизонт, а когда вновь возвращается на небо. Здесь нет красок, всё серого цвета: небо, земля, трава, деревья. Эта земля умирала. Умирала в мучительной агонии, забирая всё живое, что было на ней. И пока это происходило, те несколько государств, что находились на территории Тёмной Империи, не могли прийти к соглашению, чтобы объединиться и выступить вместе в борьбе с порождениями тьмы, а самое главное, найти источник и запечатать его навеки. Никто не знал, где находился этот самый источник. Порой казалось, что он — это все земли Тёмной Империи. Но это было не так. Такое место существовало.
Император тяжело вздохнул. Вот уже несколько часов он стоял возле окна и не отводил тяжёлого взора от клубившегося вдалеке сизого тумана. Сторона, где когда–то опускалось солнце, теперь называлась в народе "проклятой" — именно оттуда зло расползалось по тёмным землям, именно там находился источник. Много веков тому назад предок заключил сделку с одной из печатей альянса и был обманут. С тех самых пор земли Тёмной Империи медленно погибали, а их род был проклят до скончания времён. Седовласый мужчина вглядывался в горизонт, пытаясь воскресить в памяти далёкий образ восходящего солнца. "Когда я в последний раз видел рассвет?" Он не мог вспомнить. Дверь в покои приоткрылась.
— Ваше Императорское Высочество, — в комнату вошёл Адавар Де’Альмарон. Он в почтительном жесте сложил руки на груди и низко наклонил голову, тихо произнёс: — мне передали, что вы вызывали меня.
— Полно тебе, друг, — Император обернулся и стремительно подошёл к письменному столу, из вороха бумаг достал нужный документ и подал в руки мужчине. — Вот, ознакомься, — указал рукой на кресло, стоявшее напротив. — Присаживайся, — а сам снова вернулся к созерцанию унылого пейзажа за окном. — Вот уже несколько лет длится противостояние между Тёмной Империей и Фириат. Что я только не предлагал за часть земель на юге их государства, но неизменно получал отказ. И вот теперь они присылают условия, на которых готовы подписать с Тёмной Империей соглашение, — Император посмотрел на мужчину, сидящего в кресле и внимательно изучающего документ.
— Союз между вашей дочерью и наследником Фириат? — Адавар удивлённо приподнял бровь. У меня просто нет слов, — шумно вздохнул, встречая тяжёлый взгляд Императора. — Писать такое по меньшей мере странно, если не сказать больше — глупо.
— Да, друг мой. Мне снова отказали, но в этот раз сделали это хитро и навсегда, — Император подошёл к столу, устало опустился в кресло напротив. — Прекрасно всем известно, что у меня нет дочери, у меня вообще нет детей, и даже если когда–то такое случится, это будет означать закат моей жизни, — он тяжело вздохнул. — Рождение наследника, как смертный приговор.
Да. В этом и состояло проклятие императорского рода. Рождался всегда один ребёнок — мальчик, вылитая копия далёкого предка, и пока рос наследник, Император медленно угасал. Одна единственная душа, обреченная вечно находиться в теле наследника и не помнящая своих прошлых жизней. По истечении двадцати одного года Император умирал, а на его место заступал наследник, как две капли похожий на предшественника. Со временем люди и нелюди стали считать, что император живёт вечно, но это было не так.
— А что вам мешает сделать так, как делали ваши предки? Взять под своё личное покровительство девушку влиятельного рода, оформить документы, признать названной дочерью и выдать замуж за наследника Фириат. А семье этой девушки в качестве компенсации пообещайте кусок земли на юге страны для безопасного проживания и ваше вечное расположение.
— Я слишком долго живу; ни в одной знатной семье нет дочерей подходящего возраста, все уже давно замужем.
— Да, к сожалению, у меня тоже нет дочери, — Адавар загадочно улыбнулся, — но зато у меня есть внучка подходящего возраста.
— От которой ты отказался, друг мой, — Император скептически приподнял бровь. — Ещё много лет тому назад.
— Я отказался, а вы нет, — на лице Адавара блуждала улыбка. — Вы пожалели бедную сиротку, взяли над ней покровительство. Решения Императора не подвергаются осуждениям и сомнениям.