Эдвард скрестил руки.
— Просто скажи нам, что лучше всего делать в такой ситуации.
Господин Дэвенпорт откашлялся.
— В этом случае нам нужно рассмотреть, есть ли какие-либо смягчающие обстоятельства. Например, если Катриона…
— Кэтрин, — говорю я. — Мое настоящее имя — Кэтрин Уилсон.
Мистер Дэвенпорт моргает.
— Тогда Кэтрин. Как это случилось с вами? Почему ты решила притвориться КатрионойБрэдшоу? — он смотрит на Эдварда. — Ваше Высочество, вы узнали об этом недавно?
— Я знаю об этом уже больше года.
Господин Дэвенпорт выглядит изумленным.
— Ваше Высочество, это… неслыханно.
Эдвард смотрит на меня, и в его взгляде смешивается любовь и болью.
— Там были определенные обстоятельства, которые слишком сложно объяснить. Я прошу тебя, Джонатан, найти способ, который снимет обвинения с Кэт и заставит ее страдать как можно меньше. Если это поможет, переложи вину на меня. Как сообщник, я тоже не могу избежать наказания.
— Нет, — говорю я немедленно. — Не позволяй людям терять доверие к тебе, Эдвард. Ты не будешь наказан из-за меня.
— В основном это моя вина. Я знал, что ты не Катриона Брэдшоу, но я настаивал на том, чтобы жениться на тебе. Я должен был предвидеть возможность того, что тебя откроют.
— Как ты мог предсказать это? Эдвард, ты не посмеешь рассказать, что знал о моей настоящей личности.
Господин Дэвенпорт смотрит на Поппи, очевидно, не зная, что делать.
— Что произойдет после того, как Кэт откроет свою настоящую личность? — спрашивает Поппи. — Весь народ до сих пор думает, что принцесса это Катриона Брэдшоу. Все соседние страны тоже знают тебя, как Катриону Брэдшоу. Понадобится много усилий, чтобы изменить это и дать им свыкнуться с моим настоящим именем.
— Даже больше чем мы можем представить, — мрачно говорит господин Давенпорт. — Я предполагаю, что Кэтрин подписалась именем Катрионы Брэдшоу в свадебном регистре. Преступно использовать чье-то имя, особенно в таком важном деле. Более того, это означает, что его Высочество законно привязан к другой девушке, настоящей Катрионе Брэдшоу.
Поппи задыхается.
— Но это смешно! Если бы мы все неправильно написали наши имена, это было бы полным хаосом.
— Я также согласен, что это неправильный закон. В Морине такая ошибка просто сделает брак недействительным, — говорит господин Давенпорт, с сожалением в голосе. — Первоначально речь шла о том, чтобы супружеская пара не рассматривала церемонию как фарс. Но поскольку во время подписания требуется несколько свидетелей, практически невозможно, чтобы невеста или жених написали неправильное имя.
Ладони Эдварда опускаются на стол с громким стуком.
Я не приму эту женщину как мою жену. Никого, кроме Кэт…
— К сожалению, если Кэтрин должна признать, что она не Катриона Брэдшоу, кроме наказания, которое она получит, она потеряет статус принцессы. Кэтрин, ты простолюдинка?
Я киваю, чувствуя, как земля уходит из под ног.
— Это проблема?
— К сожалению, закон Ателии запрещает это. Разве только принц желает согласиться на морганатический брак?
— Что значит морганатический брак?
— Ситуация, которая обычно считается нежелательной, но не неслыханной. Ваши дети не смогут взойти на трон. Вы будете известны только как супруга, но вы не будите иметь титул принцессы.
И это все? Но даже если я не возражаю, что думает Эдвард?
— Если это единственный способ, то так и быть, — Эдвард говорит, как если бы он прочитал мой тревожный взгляд. — Полагаю, мне не нужно напоминать вам, что я сделаю все, чтобы не потерять Кэт.
Поппи, которая сжимает свой носовой платок, коротко смотрит на меня. Я думаю, так она показывает, что это очень трогательно, что Эдвард решил остаться со мной.
— В этом случае, — медленно говорит господин Дэвенпорт, — вам придется подать дело о разводе. После того, как вы разведётесь с Катрионой Брэдшоу, только тогда вы можете жениться на Кэтрин.
— Я сделаю это.
— Ты не понимаешь, насколько это сложно. Хотя в настоящее время случаи развода становятся все более распространенными, они часто занимают от шести месяцев до двух лет. И простите меня за это, но маловероятно, что Катриона Брэдшоу захочет предоставить тебе развод.
Эдвард выглядит потрясенным. Очевидно, он никогда не думал о разводе и не знал правил, касающихся этого. Я вскакиваю и протягиваю руку, пытаясь его успокоить. Его хватка такая горячая, почти болезненная, говорит, о том, что он глубоко потрясен.
— Она должна будет, — говорит он категорически.