Несправедливая клевета на «Идентичность принцессы» — из газеты, которая поддерживает королевскую семью.
Принцесса Катриона и Леди Пембрук предстали перед судом — это название статьи, предназначенной для тех, кто апатичен к королевскому двору и аристократии. Есть длинная статья, которая описывает весь процесс, включая детали того, что произошло после того, как я упала в обморок. Эдвард выпрыгнул со своей скамьи и вынес меня из комнаты, а Бертрам отгонял рой репортеров, которые хотели узнать мнение принца, поэтому грязному делу.
Принцесса Катриона: Королевское мошенничество? гласит та, которая пользуется большой популярностью у тех, кто скептически относится к королевской семье, или просто к любому, кто знаменит. Там даже есть картинка показывающую Бьянку в нелестной карикатуре, возвышающейся надо мной, как монстр. Возможно, тот, кто сделал иллюстрации, был в тот день в суде. Он (в Ателии, скорее всего, мужчина) гениально изобразил искривленное яростью лицо Бьянки. Интересно, посмеет ли Бьянка подать в суд за клевету и заявить о намеренной диффамации ее лица — это один из очень редких случаев, когда она кажется непривлекательной.
Что скажут газеты, когда я покину дворец? Полагаю, что знак вопроса в последнем заголовке будет заменен на точку. Я никогда не был Катрионой Брэдшоу. Возможно, это мое наказание за вмешательство в «Историю мира».
Если бы только вчерашнее появление Крю было галлюцинацией. Может быть, я была так потрясена от появления Катрионы Брэдшоу, что мое воображение совершило дикий, драматический поворот.
— Это ложь, — говорю я вслух. — Это, должно быть, кошмар.
Как будто в опровержении моих слов, яростный спазм захватывает мою грудь, и я начинаю кашлять так сильно, что мне нужно схватиться за край стола. Письма падают на пол, но я едва могу встать, не говоря уже о том, чтобы собрать их.
— Принцесса! — Мейбл спешит в кабинет, ее круглое лицо наполнено тревогой. — Боже мой, когда вы простудились? Я сразу же позову доктора.
Хватаю ее за руку и качаю головой, пытаясь сдержать кашель. Через мгновение, похожее на столетие, зуд в горле постепенно стихает, и могу выпить немного воды.
— Должно быть, это ужасное испытание, — говорит Мейбл с сильной горечью, которая не похожа на ее нормальное бодрое «я». — Вы слишком беспокоитесь о той неприятной женщине, которая притворяется вами, и погода стала плохой, когда вы были наиболее уязвимы.
— Это… скорее всего.
— Наденьте это, — Мейбл приносит мне тяжелый плащ, утепленный горностаем. — Вам нужно оставаться в тепле и быстро поправляться. Как смела леди Пембрук, обвинить вас в мошенничестве! Когда услышала эту историю, я была совершенно ошеломлена. Честно говоря, как она нашла того, кто похож на вас? Считаете ли возможным, что вы можете быть близнецами? — она прижимает руку к груди. — Может быть, эта другая девочка была болезненным ребенком, но позже выжила, когда все думали, что она мертва?
Стягиваю плащ на моих плечах и вознаграждаюсь мгновенным теплом.
— Спасибо, Мейбл. И нет, я не думаю, что она давно потерянная сестра-близнец.
— О, хорошо, — Мейбл пожимает плечами. — Угадайте, что… я узнала имя охранника снаружи! Его зовут Персиваль. Разве это не звучит романтично? — она опустила голову, внезапно застеснявшись. — Как думаете, вы можете научить меня нескольким трюкам?
— Научить тебя?
— Ну, вы знаете, вы привлекли Его Высочество, а ему так трудно угодить. Поэтому я подумала, может у вас есть несколько советов. Мужчины никогда не воспринимают меня всерьез, — она говорит так печально, что мне приходится улыбаться, даже когда моя собственная ситуация хуже не куда.
— Будь собой, — я не смею говорить слишком громко, в случае другого приступа кашля. — Без трюков, честно. Эдвард любит меня такой, как я есть. Ему нравится, что я отличаюсь от большинства женщин, которых он знает.
Она наклоняет голову, затем ее глаза расширяются.
— Ваше… Ваше Высочество!
Эдвард вошел в кабинет. Он выглядит старше своего возраста, и вокруг него удручающая аура, как темное облако.
— Судья согласился отодвинуть судебное разбирательство, — он смотрит прямо на меня, как будто Мейбл нет в комнате.
— Отлично, — говорю я, фальшиво улыбаясь.
— И… Ненавижу беспокоить тебя, но мои родители просили о визите.
Отлично. С момента суда я была удивлена тем, что мои родственники не вызвали меня на личный разговор. Или, может быть, Эдвард уже рассказал им все, что они хотели знать. Но теперь неизбежность настигла меня.