Мало ли я знаю, насколько ошибался.
Следующие дни проходят в туманном блаженстве. Как будто стремясь компенсировать те ночи, которые ему пришлось спать одному, Эдвард отказывается ложиться спать, пока я не присоединюсь к нему. Интересно, что сказали бы король и королева, если бы узнали что их сын, который обычно выглядит таким серьезным на публике, может быть таким страстным наедине. Его желание горит яростно и интенсивно с ограничением в несколько месяцев и нужно, чтобы убедиться, что я никуда не денусь. В одно утро, мне пришлось пришивать пуговицы на моей рубашке. Я могла бы попросить горничных сделать это, но предпочла бы не видеть ухмылки Мэйбл.
Во всяком случае, кроме увещевания Эдварда о ночной рубашке, я не против, это упоительно, и могу ответить ему взаимностью. Иногда кажется, что причина его страсти кроется не только в том, чтобы утолить его голод, но что так он может привязать меня более надежно к нему, к этому миру. Если я забеременею, вряд ли мне захочется вернуться домой. Даже после того, как обещала ему, что не оставлю его, бывают моменты, когда он все еще беспокоится, что я могу изменить свое мнение, если появится Крю. Но если у нас будет ребенок, у меня будет больше причин остаться.
Однако не все время провожу в его руках. Я должна прочесывать книги и статьи про образование, которые нашла, записывать многочисленные заметки, находить выгодные ситуации и, в конечном итоге, совместить все это вместе в единый проект.
И однажды вечером я, наконец, закончила этот проект. Вместе с Эдвардом, сидевшим со мной на диване у окна и проходившим через этапы достижения обязательного образования.
— Во-первых, должно быть выделено финансирование для создания достаточного количества школ, — говорит Эдвард, неотрываясь от газеты. — Вообще-то, я мог бы добавить предложение. Когда мы планировали построить типовое жилье вместо разрушенных городских трущоб, предполагалось, что с новым жильем будет устроено множество парков. Предлагаю, чтобы в каждом из трех парков должна располагаться начальная школа.
Я показываю ему большие пальцы.
— Звучит неплохо.
— Во-вторых, родители должны отправлять своих детей в школу, или они будут сталкиваться с санкциями. В случае с рабочим классом родители обычно чаще всего выступают против того, чтобы их дети посещали школу.
— Мы должны убедить их в том, что в конечном итоге детям будет лучше учиться, — говорю я. — Подумай обо всех возможностях, которые может иметь ребенок, если он сможет читать и писать.
— Третье, установить минимальный возраст, когда детям разрешено покидать школу.
— Полагаю, восемнадцать это слишком много?
Эдвард криво усмехнулся.
— Я бы сказал, что двенадцать будет идеальным возрастом. Отец заменил моих наставников, когда мне исполнилось двенадцать. Из того, что я слышал о школах мальчиков в городе, ученикам обычно двенадцать или тринадцать, когда они поступают в среднюю школу.
Я киваю. Мне все еще не нравится идея двенадцатилетних детей на фабриках — Пейдж все еще была невероятно милой, когда ей было двенадцать, — но это Ателия. Уже утверждение обязательного образования — это нечто похожее на чудо.
— Давай представим план министру образования завтра. Я не ожидаю, что у нас будут большие шансы на успех сразу, но мы можем заложить идею в его голову.
— Ввернуть идею в голову, — говорю я решительно. — В рекламе потребители обычно должны увидеть продукт семь раз, прежде чем убедятся его купить
Эдвард выглядит озадаченным.
— Никак не могу оценить всю широту и разнообразие знаний в твоей голове.
Я усмехаюсь над ним.
— Вот почему ты женился на мне.
Уже на следующий день Эдвард просит Джорджа назначить встречу с лордом Дадли, министром образования. Интересно, почему у правительственных чиновников есть титул. Даже собственного секретаря Эдварда называют сэром Джорджем.
— Ваше Высочество, — говорит лорд Дадли, бросая мне сомнительный взгляд, когда он входит в кабинет Эдварда. Я отказалась убрать свой стол, хотя сплетни сообщили мне, что некоторые придворные категорически не одобряют меня, работающуюв кабинете Эдварда. — Для меня большая честь встретиться с вами.
— Присаживайтесь, — Эдвард показывает на стул прямо напротив него. — Джордж, принеси нам чай.
Лорд Дадли садится, но выглядит все еще ошеломленным. Чай означает обсуждение, а не просто приказ или вопрос. Когда я ходила с Бьянкой с визитами, могла сказать, будет это короткий или длинный видит, судя по тому, попросила ли дама, чтобы мы сняли наши шляпы или пригласила на чай.