– Кэт.
Эдвард подходит ко мне, и в его глазах появляется странный свет. Я чувствовала сонливость, но любая мысль о том, чтобы заснуть, исчезает, когда узнаю, что он несет.
– Это... торт?
Он улыбается и ставит тарелку на стол. Кусок торта выглядит чрезвычайно соблазнительным, со сливочным и шоколадным кремом, увенчанный сверху несколькими темными вишнями.
– С днем рождения, – говорит он тихим голосом.
Мое сердце подпрыгивает. День рождения Катрионы выпадает весной, но, как у Кэтрин Уилсон, мой день рождения сегодня.
– Ты вспомнил?
– В прошлом году ты сказала мне, когда был твой день рождения, а также то, что ты обычно делаешь, чтобы отпраздновать его, – Эдвард вытаскивает из кармана свечу вместе с коробкой спичек. – Ты упомянула, что есть свечи, напоминающие цифры в вашем мире, но я боюсь, что не смог их достать. Надеюсь, это будет приемлемо.
Безмолвно, смотрю, как он вставляет свечку в торт и зажигает её. Пламя мерцает, освещая лицо. Он мог быть простым, уродливым или даже травмированным... как бы он ни выглядел, он всегда будет номером один в моем сердце.
– Загадай желание, Кэт, – он улыбается мне.
Встаю на колени рядом с ним,сжимаю руки и закрываю глаза. Пожалуйста, я говорю в своем уме. Пожалуйста, позволь мне остаться с ним навсегда.
Задуваю свечу, я опускаюсь на пол
– Могу я спросить, что ты загадала?
Тихо смеюсь и слегка подталкиваю его руку.
– Я думаю, ты можешь догадаться, что это.
Он положил руку мне на плечо.
– Это касается меня?
– Конечно, – я беру серебряную вилку, которая лежит рядом с пирожным, и разделяю торт на половины. – Вы попросили шеф-повара, чтобы сделать это специально для меня?
– Я сказал им, что у меня внезапно появился сладкий зуб. Это необычная просьба, но, к счастью, они были любезны.
Я хихикаю.
– Мне бы очень хотелось увидеть лицо шеф-повара.
Отламывая восхитительный кусочек с шоколадным кремом, я отправляю его в рот. О мой Бог. Могла бы наградить шеф-повара медалью – торт хорош. Взрыв глубоко насыщенный, сладкий и захватывающий, проходит прямо через мой рот, пробуждая мои чувства. Не могу с этим совладать. Я издаю стон.
Рядом со мной Эдвард резко вдыхает. Понимаю, что то, что я делаю, раздувает пламя, но в этот момент у меня больше нет никаких оговорок.
Отламываю щедрый кусок торта и протягиваю его ему.
– Как на счет именинного торта, Эдварт?
Он моргает, как будто не слышит меня.
– А?
– Открой рот?
Эдвард угождает мне. Кормлю его тортом, наблюдая, как он механически подчиняется мне. Возможно, он бы встал на руки, если бы я ему сказала. Похоже, что рациональная часть его мозга взяла отпуск.
– Вкусный, не так ли?
– Очень, – хрипло говорит он и глотает.
В уголке его рта, остаётся шоколадный крем. Я убираю его, и тогда в нем что-то переключается.
Вилка падает на пол. Эдвард захватывает руками моё лицо и целует меня. Он на вкус как темный шоколад – сладкий, пикантный и очень захватывающий. Я целую его, не желая ничего, кроме ощущения его губ на моих.
– Ух!
Эдвард отпускает меня, его лицо проясняется. Каким-то образом мы оказались на полу, спиной я была плотно прижата к ковру, а шпильки, вонзились мне в голову.
– Извини, – он помогает мне сесть. – Я сделал тебе больно?
– Очень. Моя нежная кожа не выдерживает уколов от этих крошечных шпилек.
– Тогда позволь мне помочь тебе с их удалением.
Он начинает медленно вытаскивать булавки из моих волос. По моим щекам поднимается жар. Амелия и Мейбл делали это бесчисленное количество раз, но действия Эдварда совершенно отличаются: я остро осознаю, как его пальцы двигаются по моим волосам и прижимаются к краю моего уха, затылка, шее, моей щеке. Как будто он снимает с меня одежду. Не сдерживаемые шпильками и свободные от сетки, мои густые волнистые локоны, падают на спину и завиваются на плечах.
– Я думаю, это последняя, – Эдвард кладет шпильку на стол. Смотрю на него и улыбаюсь. Его глаза темнеют, и он увлажняет губы. Он похож на путешественника, который,наконец, нашел оазис после нескольких часов похода в пустыне.
Он наклоняет голову и обрушивается на мои губы, и на этот раз в его поцелуе нет ничего нежного. Он пожирает мой рот с ожесточенной, всепоглощающей интенсивностью, как будто он всю жизнь ждал этого поцелуя. Когда он сокращает пространство между нами, моя голова ударяется о ножку кровати, которая была сделана из твердого черного ореха и замысловато вырезана.
– Ух!
Я потираю голову. Сначала булавки, потом кровать.
– Почему мы сидим на полу, когда рядом есть кровать?
Его глаза сверкали от удовольствия.
– В самом деле.
У меня перехватывает дыхание, когда он внезапно поднимает меня одним рывком. Через секунду я лежу на кровати, мои волосы рассыпались по простыням, и дыхание вырывается короткими выдохами.
Фиолетовый навес создает тень. Эдвард наклоняется ко мне, его пальцы расстегивают пуговицы на моем корсете.
– Ты должна мне помочь, – говорит он. – У меня нет опыта, в расстёгивании корсета.
Я улыбаюсь и целую его.
– С удовольствием.
Он ослабляет мое тяжелое платье, и я поднимаю руки, чтобы он мог снять его с моего тела. Из-за прохладной осенней погоды я надела тонкую хлопчатобумажную рубашку с длинными рукавами, фланелевую юбку и шелковистую нижнюю юбку, но все же он смотрит на меня, как голодный человек, смотрит на долгожданную изысканную еду.
– Я люблю тебя, Кэт, – вздыхает он, обнимая мое тело. – Никогда не хотел никого, как хочу тебя.
Мое сердце сжимается. Я так переживаю за него, не только физически, но и за ту боль, которую причинила ему. Подумать только, я не отвечала ему взаимностью, по крайней мере, половину времени, которое мы провели вместе, и когда я, наконец, решилась на это, наше время, проведенное вместе, было омрачено знанием, что мне в конечном итоге придется вернуться в мой собственный мир.
– Я вся твоя, – говорю я ему, выгибаясь под его прикосновениями. – Сердце, тело, душа.
Его дыхание прерывается. Нет никаких слов между нами – наши действия заменяют то, что должны были передать слова. Кровать скрипит, когда мы падаем друг на друга, целуемся и ласкаем друг друга, как будто завтра не существует. Как будто мы – единственные существа во вселенной.
Когда мы, наконец, соединяемся вместе, я чувствую себя полной. Вот где я хочу быть. Больше не хочу возвращаться домой, обратно в современный мир. Эдвард – мой дом.
Глава 38
Я просыпаюсь, и на секунду мое дыхание прерывается. Я совершенно голая в постели, и, когда мой взгляд скользит над полом, натыкаюсь на кучу одежды, в том числе на одежду, которая не моя. Тяжелое платье, которое я одевала вчера, шнурки, вырванные нетерпеливыми, поспешными пальцами. И когда поворачиваюсь на другую сторону, меня встречает шокирующая картина – я имею в виду аппетитный вид принца Ателии, его лицо прекрасное, как вырезанная скульптура. Мой муж. Моя любовь.
Вспоминания о прошлой ночи, смесь смущения и возбуждения проносится во мне. Это был самый дикий, самый сладкий опыт. Я не думаю, что мы уснули до полуночи.
Эдвард открывает глаза. Он улыбается, и улыбка освещает его лицо, как восходящее солнце.
– Доброе утро любимая.
Я зеваю, а потом, вспомнив кое-что, и не могу не захихикать.
– Что такое? –он целует меня. – Мои волосы торчат во всех направлениях?
– Нет, я просто вспомнила тот день, когда сказала твоей матери, что ты задержал меня до поздней ночи. – Я строю ему рожицу. – Прошлой ночью я не знала, ты принц или пещерный человек.
Его усмешка расширяется.
– Ты помнишь тот день, когда ты обосновалась в моем кабинете, потому что считала, что я слишком устаю от наших ночных разговоров и нуждаюсь в помощи с моей работой?