Она вышагивает несколько секунд и поворачивается ко мне.
– В тот момент Генри вернулся, и отец рассказал ему о нашем разговоре. Генри заявил, что у него не будет никого, кроме меня. У них был огромная ссора, но великий князь принял нашу сторону, и, в конце концов, герцогиня смягчилась. Далекий кузен собирается унаследовать имение. Генри попросил моей руки, и мы неофициально помолвлены. Как только он закончит свою работу с доктором Дюрантом через год, он вернется в Ателию, и мы женимся.
Невероятно. После всего этого они, наконец, вместе. О, как бы я хотела, быть в поместье, чтобы видеть Элли, стоящую перед герцогиней. И я рада, что великий князь более откровенен по сравнению с герцогиней. Затем я вспоминаю сэра Монтгомери. Может быть, у великого князя есть что-то общее с сэром Монтгомери, который в итоге уступил выбору дочери.
– Поздравляю! – повинуясь импульсу, я встаю, и обнимаю ее. – Я так рада за вас обоих.
Элле смеется.
– Когда я был служанкой, только осмеливалась надеяться, что моя мать и мои братья могут быть в безопасности и здоровы. Я молилась только о том, чтобы могла их поддержать. Мне никогда не снилось, что я могу жениться на мужчине своей мечты. Должно быть, когда я родилась, леди-удача улыбнулась мне.
Говоря об удаче, я возвращаюсь к реальности. Мне, конечно, понадобится удача, когда дело дойдет до настоящей Катрионы.
– Кстати, – говорит Элли. – Рядом с твоей дверью стоит человек. Вы столкнулись с какими-то проблемами или угрозами, требующими телохранителя?
Я думаю о Брэдшоу.
– Кое-что случилось, – наконец я говорю. – Но это действительно сложно. Я не знаю, как я могу это объяснить.
– Принцесса! – Мейбл просовывает голову через дверь. – Извините, что прерываю, но Его Высочество настоял на том, чтобы войти.
Эдвард шагает в комнату. Когда он видит меня, на его лице появляется облегчение. Несмотря на присутствие Элли, он подходит ко мне и с силой обнимает меня.
– Я вернусь в другой раз, – улыбается Элле. – Пожалуйста, передай мои счастливые новости.
Эдвард кивает, но по его выражению видно, что он хочет побыть наедине со мной. Когда внимательно смотрю на него, замечаю, что он выглядит истощенным, как будто кто-то заставлял его сидеть на пятичасовой встрече.
– Прости, – я говорю не задумываясь. – Поверь мне, понятия не имею, как это произошло. Никогда не знала, что Катриона Брэдшоу существует. Я думала, что вернулась в ее тело, но оказалось, что она все еще где-то живет.
Он схватил меня за руку и потянул на колени.
– У меня был долгий разговор с моими родителями. Они спросили, знаю ли я, что женат на простолюдинке. Я сказал им, что мне все равно, была ли ты леди или служанкой. Все чего я хочу это ты.
– Брэдшоу ушли?
– Катриона Брэдшоу осталась в комнату внизу, а около её двери находится охранник. Отец также предложил, переселить тебя, но я сказал ему, что каждый, кто пытается забрать тебя из нашей комнаты, должен сначала пройти мимо меня, – он прислоняется ко мне лбом, и я цепляюсь за него, как будто в следующую секунду охранники ворвутся и заберут меня. – Обещаю тебе, что я не отпущу тебя. Даже если это означает, что я должен отречься от престола, я не отдам тебя. Никогда.
Он захватывает мои губы глубоким, затяжным поцелуем. Это длится так долго, что я должна оттолкнуть его, потому что не могу дышать. Я кашляю, тянусь к стакану воды, голова закружилась голова.
– Извини, – немного застенчиво говорит Эдвард. – Когда дело доходит до тебя, иногда кажется, что вся дисциплина, привитая мне годами, покидает меня.
Не отвечаю. Мой разум пуст, и возникает странное ощущение, что со мной что-то не так.
Мы ничего не слышим от Брэдшоу несколько дней. Удивительно, но нет новостей о Катрионе, выглядевшей как я. И вот тогда наступает катастрофа.
Через три дня получаю срочное письмо, когда завтракаю в комнате. Это из Высокого суда, вызвав меня. Бьянка обвинила меня в мошенничестве.
Я должна предстать перед судом.
Глава 42
Бянка подала иск о краже личных данных. Такое ощущение, что вокруг меня рушится мир. Моя личность, как принцессы, будет безжалостно оторвана от меня, и я больше не имею права оставаться во дворце. Мои руки холодные и липкие, и меня тошнит, когда представляю себе обращение в суд.
Эдвард побелел, когда прочитал письмо.
– Если бы у меня была власть, – тихо говорит он, хотя его тон несет в себе решимость железа, – я бы изгнал Бьянку Брэдшоу в горы на север, чтобы она никогда не вернулась.
– Ну, – говорю я, пытаясь подбодрить его. Несмотря на то, что я сама испугана, ради Эдварда я должна вести себя спокойно и непоколебимо. Как Амелия. – Поскольку я должна явиться в суд, нужно придумать лучший способ справиться с этим. Могу ли иметь адвоката, представляющего меня?
– Эдвард потирает подбородок, его взгляд стал задумчивым.
– Дай мне проверить. Честно говоря, я не очень хорошо знаком с такими юридическими вопросами. Последний раз, когда королевский член семьи должен был появиться в суде, это было сотни лет назад.
– Значит, такое уже было? Какая жалость, – я попыталась выглядеть разочарованной. – Я думала, что создаю прецедент.
Однако он не улыбается.
– Ты прецедент, любовь. Во многих отношениях.
Оказывается, да, мне разрешено иметь адвоката, и даже если это буквально неслыханно, чтобы принцессу обвинили в преступлении, закон все равно существует. Я должна появиться в Высоком суде, это привилегия аристократии и членов королевской семьи. В Ателии простолюдины и аристократия рассматриваются в разных судах, а это значит, что последним редко выносят приговор, но в моем случае я не уверена.
– Как ты думаешь, господин Дэвенпорт мог бы взяться за мое дело? Есть другие адвокаты, которые более известны, чем он, но я не могу сказать им правду.
– Мы должны спросить его, – говорит Эдвард. – Но я считаю, что как друг и лояльный к нам человек, он не откажется.
У нас не возникает проблем с тем, чтобы господин Дэвенпорт защищал меня. К моему удивлению, Поппи сопровождает господина Дэвенпорта, когда мы планируем встречу в моем кабинете. Она бросается ко мне и берет меня за руки, и на ее круглом лице написано беспокойство. Благодарность наполняет мое сердце – она выглядит истощенной, скорее всего, заботясь о близнецах, но она все-таки пришла ко мне.
– Кэт! Как ужасно, что это случилось с тобой!
– Как ты смогла уйти от Себастьяна и Маленькой Катрионы?
– Они в порядке. Приехали мои родители и родственники, и я уверена, что четверо из них прекрасно позаботятся о близнецах, – Поппи раскрывает газету на столе. – Боже мой, Кэт. Тебе, вероятно, понадобится специальный транспорт, чтобы попасть в суд, потому что там наверняка будет толпа.
Я уже прочла газету утром, но заголовки все еще заставляют меня съеживаться. «Кто такая принцесса Катриона?» «Леди Пемброк обвиняет принцессу в краже личных данных». «Интереснее, чем художественная литература: королевский скандал с женщиной в красном».
Эдвард показывает мистеру Дэвенпорту на свой стол, а Поппи садится со мной у окна. Дверь в нашу комнату заперта, и Эдвард приказывает, чтобы никто, даже Амелия или Мейбл, не могли войти.
Господин Дэвенпорт вытаскивает желтый блокнот и авторучку, а также несколько толстых кожаных книг о брачном праве и королевских правах.
– Не будем тратить время. Катриона, простите меня за то, что спрашиваю об этом, но вы Катриона Брэдшоу?
Я встречаю взгляд Поппи, бросаю взгляд на Эдварда и глубоко вздыхаю.
– Простите.
Брови мистера Дэвенпорта поднимаются на лоб.
– Вы говорите мне, что вы действительно виновны?
Поппи опускает голову.
– Мне тоже жаль, Джонатан. Я обещала тебе, что между нами не будет секретов, но ты видишь, я не могла рассказать тебе о чем-то подобном.