— Надо всё равно попробовать, — он посмотрел на целительницу. — Я помогу, — вздрогнул, услышав за спиной голос Вилисии.
— Я тоже помогу.
Он удивлённо взглянул в её лицо. Когда она успела войти, никто не заметил. Женщина лишь развела руками:
— И даже не спрашивай меня о мотивах. Сама удивлена не меньше вашего.
За её спиной выросла тень Адагелия Оторонталия. Цитариус перевёл вопрошающий взгляд на друга, тот в ответ лишь молча кивнул.
Мгновение они оценивающе рассматривали друг друга, затем не сговариваясь, воодушевлённые лишь только своей решимостью вернуть к жизни неизвестное дитя, начали стремительно действовать. Шельга Араи и Вилисия отправились подготавливать комнату для предстоящего лечения, Адагелий исчез из палаты, чтобы накрыть больных пологом сна, а Цитариус тем времен бережно спеленал ребёнка и поднял на руки. Найдёныш вздрогнул и по его телу прошла судорога. Руки сильнее прижали лёгкое тело к груди.
— Держись, малыш! — тихо просил Цитариус, ни на что не надеясь, и быстрым шагом направляясь в палату, где его уже с нетерпением ждали.
Глава 6. Всё, что не делается в этом мире, делается к чему-то…или кем-то
Сквозь закрытые веки пробивался дневной свет. В воздухе витали пряные ароматы лечебных трав. Вдалеке звучали приглушённые голоса, а рядом кто–то мерно дышал и, судя по характерному монотонному звуку, что–то упорно толок. Веки вздрогнули и с неохотой приоткрылись. Воцарилась тишина. Девочка первым делом перевела взгляд туда, откуда шёл звук, зная уже по опыту: опасность там, где особенно шумно. Рядом находилась женщина, о чём свидетельствовали тонкие, узкие кисти рук, украшения на пальцах и шёлковый наряд. Женщина замерла и повернулась в её сторону, отставляя на соседний столик специальное приспособление для измельчения трав и специй — каменную ступу. Робея, девочка осторожно подняла глаза. Встретилась взглядом с незнакомкой. Вздрогнула. Испугалась своей бестактности и почувствовала, что невольно краснеет. Она успела рассмотреть женщину. Незамысловатая причёска, тонкие красивые черты лица и невидящие глаза, затянутые белой пеленой, где полностью отсутствовал зрачок, но при этом не казалось, что женщина не видит. Она грустно улыбнулась и тихо проговорила:
— Не надо смущаться. За долгие годы жизни я уже успела привыкнуть к такой реакции, — подалась вперёд, пощупала лоб, удовлетворённо кивнула. — Ну? Как мы сегодня себя чувствуем? — тепло улыбнулась, заметив приоткрытый рот и удивлённо распахнутые глаза ребёнка. — Меня зовут Шельга Араи, я здесь что–то вроде целителя, — совершенно не по–взрослому поджала губы и сморщила нос, усмехнулась каким–то своим мыслям и уже более серьёзно посмотрела на ребёнка. — Всё хорошо, здесь ты в безопасности, — подошла к двери, приоткрыла дверь. — Геля, пошли кого–нибудь сообщить, что наш найдёныш очнулся.— Вдалеке прозвучал многоголосный изумлённый возглас. Звук множества торопливых шагов приближался к палате.
Здесь — это где? Девочка непроизвольно вся сжалась и попыталась спрятаться с головой под одеяло. Женщина, заметив движение, тут же перевела взгляд на неё.
— Я ведь сказала, беспокоиться не о чем, — она принялась заботливо расправлять складки на одеяле, вытаскивая поочерёдно из сведённых судорогой пальцев края материи, между делом поправила подушки и ласково пригладила растрёпанные волосы. — Вот так уже гораздо лучше выглядит.
И в противовес её словам вихор непослушных волнистых волос тут же вернулся в прежнее положение, топорщась пружинистыми кудряшками во все стороны, заставляя нахмуриться красивое лицо незнакомки. "Однако, я точно перестаралась с подравниванием волос".
— Да уж… Надо будет потом подумать над этим, — произнесла она вслух и погрозила непонятно кому пальцем.
В палату заходили незнакомые люди, кто–то, считая своим долгом засвидетельствовать почтение выздоравливающей больной, а кто–то лишь затем, чтобы удовлетворить нездоровое любопытство. В итоге в тесном помещении народа набилось столько, что уже не было возможности свободно вздохнуть. Дети, подростки, юноши и девушки с неприкрытым любопытством разглядывали её, как какую–то неведомую зверюшку.
"Что происходит? Где я?"
Она перевела взгляд на дверной проём: там толпилось не меньше народа, жаждущего зрелища и для себя. "Это всего лишь плохой сон". Она в ужасе оглядывалась, перебегая с одного незнакомого лица на другое. Задержалась на белых глазах незнакомки и на мгновение крепко зажмурилась. "Надо просто попытаться проснуться". С силой ущипнула себя. Тихо застонала. Удивлённо распахнула глаза и от увиденной реальности снова попыталась залезть с головой под одеяло. "Я больше не могу! Если сейчас это всё не прекратится — я закричу!" Положение спас величественный голос, прозвучавший откуда-то из коридора, но при этом услышанный всеми.