"Нет никакого повода для беспокойства. Такие добрые люди просто не могут быть плохими! А значит, определённо есть чему порадоваться!"
Глава 7. Любые порывы души – это всего лишь порывы, и иногда они правильные, а иногда – нет
"И вовсе нечему здесь радоваться!"
Джим Ветерн стояла с потерянным видом посреди просторного холла и тоскливо взирала на снующую с умным видом толпу учеников. Все куда–то спешили, все были чем–то озабочены, у всех были свои неотложные дела, а самое главное — все свободно ориентировались в этих бесконечных корпусах, коридорах, этажах, переходах, классах, аудиториях, будь они неладны. Вот уже месяц как она посещала занятия, точнее, она пыталась их посещать. Ни одна лекция для неё ещё не началась вовремя, а это значит: каждый раз выговор от очередного декана, дружные насмешки от всего класса и постоянное недосыпание в погоне восполнить в ночное время (когда все нормальные ученики спят и набираются сил) недостающие конспекты. И даже не это самое трудное, сложно было найти свободный конспект, по которому в данный момент никто бы не занимался, а с учётом того, что приходилось блуждать в чужом неведомом для неё корпусе, такое, казалось бы, незначительное действие становилось просто невыполнимым.
За всё время её пребывания в стенах Академии удалось запомнить лишь два маршрута, и при этом очень хорошо, почти с закрытыми глазами. Это дорога в столовую и более–менее дорога к своей комнате. Хотелось бы отметить, что комната, в которой она сейчас жила, была уже третьей по счёту. Как–то с самого начала не задалось найти общий язык с соседкой первой комнаты, а следом и с хозяйкой второй.
Первой оказалась красноволосая хрупкая девочка с правильными чертами лица, изящными манерами и кучей всевозможных родственников, тоже учащихся на данный момент в Академии. Звали её Алисией. Скромная, молчаливая, как тень, её не было ни слышно, ни видно и со временем они наверняка смогли бы найти общий язык. Кстати, из-за непонятного внешнего вида и странного запаха подселенной соседки, точнее, отсутствие оного, именно её родственники и поспособствовали скорому переводу Джим в другую комнату.
Вторая девочка, мужеподобная и вечно недовольная великанша (хотя может такой она казалось только Джим с её небольшим ростом), Дориана, не стала даже вникать в подробности, к какому полу относится сей лохматый индивидуум, притащившийся в её комнату и бесцеремонно посягнувший на её территорию, просто вытолкала её взашей, и всё. Правда, она закатила истерику с привлечением своих не менее влиятельных родственников, выдвинув ультиматум по поводу обещанного единоличного проживания в данном помещении, что было выполнено незамедлительно. С ней–то уж наверняка никогда она не смогла бы поладить (Джим грустно улыбнулась), потому что невозможно доверять кому–то, кого боишься до демонов, а именно это чувство возникало каждый раз, когда она случайно сталкивалась с Дорианой мимоходом в коридорах, классах, столовой.
Кстати, для самой Джим стало полной неожиданностью, что в Академии все как один считали, будто она мальчик. Что тому явилось причиной — неизвестно, а что–то кому–то объяснять или доказывать не было никакого желания. Может, необычное имя, но ей не виделось в нём ничего необычного, а может, и нелепая короткая стрижка на голове. Но она не могла даже представить себя с длинными волосами и почему–то каждый раз холодела от ужаса, пытаясь что–то вспомнить. От целительницы она узнала, что волосы обрезают лишь в двух случаях: когда скорбят по близкому человеку или же когда смертельно больны. Был вроде бы и третий вариант, но о нём Шельга не захотела рассказывать, сердито поджав губы и коротко бросив: "А это тебе знать не надо". Сердце тревожно сдавило в груди. "Может, я как раз и потеряла близкого, родного человека, потеряла и напрочь забыла об этом, и сейчас живу себе дальше, ни о чём не тревожась, или ещё хуже — я как раз тот самый третий случай, о котором даже сказать вслух не хотят".
Всю пятерню запустила в волосы и тщательно их подёргала, пытаясь уложить вниз, обвела внимательным взглядом холл, медленно, но верно пустеющий, в надежде увидеть хоть одно знакомое лицо со своего факультета, лелея коварную мысль незаметно пристроиться за ним и так попасть на следующий урок. Она снова непроизвольно пригладила непослушные волосы. Бесполезно: волосы светлым золотым нимбом встопорщились вокруг головы, не желая приглаживаться ни на сантиметр. Нахмурилась, провожая унылым взглядом двух весело щебечущих незнакомых девушек. "Конечно, пока добираюсь сюда из этого вспомогательного Б, уже все знакомцы разбегаются по классам".