— Я тот, у кого ты украл этого ребёнка, — Илиодор сделал шаг за ним следом. — Я тот, кто однажды поклялся найти и отомстить. Я тот... — в глазах разгоралось пламя немедленной мести, но он остановился, в недоумении рассматривая воина.
Патрульный медленно засунул клинок в ножны, мгновение смотрел на Илиодора, а потом вдруг устало опустился на лежавшее рядом дерево. Он наклонился, с интересом рассматривая собственные сцепленные руки. Поднял голову, встретился с ним взглядом и обречённо проговорил:
— Я не смог её убить, — тяжело выдохнул, — ну, когда стало ясно, что ребёнок — девочка. Я ведь хотел принести ребёнка в орден, чтобы его воспитали там, сделали из него достойного воина. Ведь это не впервые, когда под дверями обители находили таких вот детей. Никто бы никогда не узнал, что я не выполнил приказа. "Сыны ночи" безлики, они как тени, их порой не могут узнать собственные матери. Но для "Сынов ночи" девочки совершенно бесполезны, а значит, они — расходный материал, — он немного помолчал, снова посмотрел на Илиодора и тут слова из него буквально полились потоком. — Странный приказ пришёл с самого верха: найти ребёнка, выкрасть и убить. С чем это было связано, никто не знал, но за эту работу сулили большие привилегии: повышение, хорошее место для прохождения дальнейшей службы, престиж, имя... Не знаю, как в Светлой Империи, но у нас приказы не обсуждаются, — он зло усмехнулся. — Найти не составило никакой сложности. Выкрасть получилось тоже без проблем, видно, никто не ожидал такого подвоха, но вот потом... Когда я вернулся, мне пришлось врать соратникам, своим боевым товарищам, что ребёнок мёртв. И так было какое–то время, — он замолчал, опуская голову и снова задумчиво рассматривая свои ладони.
— Где ты прятал её всё это время? — не выдержал Илиодор, теряясь в догадках и совершенно не понимая мотивов поступка этого странного воина. — И что случилось потом? Как она попала в Ветернхильский "Дом Милосердия"?
— Потом? — переспросил воин, отрываясь от созерцания рук. — А потом снова пришёл приказ, снова с самого верха — найти тех, кто ищет ребёнка, и убить. И если вдруг оказалось бы, что поиски привели к самому ребёнку (ведь ищут не просто так) — наказать тех, кто скрывал его и того, по чьей милости он до сих пор жив. Мне пришлось унести её как можно дальше и оставить одну в полуразрушенном замке. И всё потому, что девочка всё это время жила в доме моих родителей. Я больше не мог подвергать их опасности, — при этих словах Илиодор невольно удивился и даже недоверчиво посмотрел на рассказчика. Видя такое неприкрытое удивление, тот с грустью добавил: — Однажды у них украли сына. Мальчик был очень одарённым и с детства обещал стать непревзойдённым охотником и предводителем своего рода.
Теперь Илиодор знал наверняка: перед ним был один из легендарных охотников, о которых складывались легенды. Очень немногочисленный и закрытый клан. И древний. Очень древний. Охотники всегда были для оборотней извечными врагами. Два непримиримых врага — охотник и зверь, вражда которых тянется с самих истоков жизни. "Почему я сразу не смог его почувствовать?" И тут же сам собой выплыл нужный ответ: "Сыны ночи безлики. Они как тени".
В этот момент воин горько улыбнулся, продолжая рассказ:
— Да, я думал, что так будет лучше. Хотел таким образом компенсировать им эту потерю, а на самом деле сделал только хуже: теперь мне пришлось выкрасть девочку уже у своих родителей, заставляя их снова проходить через весь этот ужас, — он резко обернулся, пристально вгляделся в темноту позади себя. Повернулся и взглянул на Илиодора. — Прикажи своим людям уйти!
Илиодор с любопытством посмотрел на воина, при этом всё же подав знак Старкаду и Изару, чтобы они отступили к лагерю. Какое–то время назад он тоже их почувствовал.
— Рассказывай дальше, — потребовал он. — Что случилось после?
— После? Я не знаю о дальнейшей судьбе ребёнка. Какое–то время я продолжал носить еду и вещи к замку, но однажды, придя туда, увидел, как незнакомец уводит её с собой, — взглянул на Илиодора. — Я не остановил его и не стал их преследовать, — он замолчал, всматриваясь в суровое лицо мужчины, стоявшего напротив него. Потом вдруг поднялся и взволновано спросил: — Кто она для тебя? И зачем ты хочешь встретиться с Адаваром Де’Альмароном?
— Она моя племянница, — не задумываясь ответил Илиодор, — а Адавар Де’Альмарон — её дед.
Охотник недоумённо замолчал, рассматривая оборотня.
— Тогда мне тем более непонятно... — задумчиво проговорил воин.
— Что непонятно? — раздражённо переспросил Илиодор, пытаясь хоть как–то уложить в голове только что полученную информацию.