Джим не могла поверить глазам. Он здесь. Стоит возле дверей. Мало того что стоит, так ещё смотрит на неё и улыбается. Улыбается! И, кажется, собирается войти и кого–то навестить. Быстро осмотрелась. Все кровати были пустыми. На лбу выступила испарина. Джим аккуратно стекла на пол, присев на карточки и спрятавшись за простыню, свисавшую с постели. Стёрла пот со лба. Ухватилась за край кровати и подтянулась, чтобы посмотреть, что происходит возле дверей. Никого не было. Посмотрела в другую сторону. Юноши стояли рядом и озадаченно наблюдали за её действиями.
— Малыш, да тебе, видно, совсем плохо? — первым опомнился Харон. — Давай–ка я тебе помогу назад забраться, — с лёгкостью подхватил тщедушное тело Джим и уложил на кровать. — Вот пришли навестить тебя. Точнее, мы и до этого приходили, но ты спал. — Опёрся руками о край постели, наклонился и быстро спросил: — Ты как сам? — Джим кивнула. — А это значит хорошо или плохо? — Снова кивок. — Понятно. — Юноша отошёл от кровати. — Касс, давай лучше ты попробуй. Что–то у меня не очень выходит разговорить его. — Кстати, — быстрый взгляд в сторону Джим, — с Виттором всё в порядке. Спасибо тебе за брата. — И очень тихо, скорее, только для себя: — Вот же никогда не думал, что скажу спасибо за помощь от вампира.
Джим снова кивнула, хотя не поняла ни одного слова. Она была не в силах отвести взгляд от такого знакомого, родного лица напротив. "Он совсем не изменился". Джим непроизвольно пригладила волосы и начала оправлять одежду. Жутко покраснела, увидев торчащие из–под короткой больничной туники коленки, кинулась прикрывать их одеялом, с остервенением дёргая его из–под себя. Потом подняла голову и виновато улыбнулась.
Кассиан хотел было сказать, чтобы он не суетился, но замер, когда мальчишка поднял голову и улыбнулся. Вот так запросто, искренне, по–доброму улыбнулся, одним махом заставив позабыть обо всём на свете.
Харон растерянно переводил взгляд с одного на другого и всё больше хмурился. В конце концов не выдержал и спросил вслух о своих подозрениях:
— Вы что, знаете друг друга?
— Нет, — был дружный ответ от обоих одновременно. Они удивлённо переглянулись.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Кассиан, наблюдая, как мальчишка натягивает одеяло. Джим кивнула. — Это значит, хорошо? — Снова кивнула, но головы так и не подняла: теперь она принялась тщательно разглаживать складки на одеяле. — Как тебя зовут?
— Джим, — нехотя проговорила она, а в голове вертелось прозвище "Солнышка", которым он её наградил, когда забрал с собой из разрушенного замка. — Джим Ветерн, — назвала она своё полное имя, которое получила в Ветернхильском приюте сразу же после расставания с ним.
— Ветерн? — удивлённо переспросил Кассиан, внимательно присматриваясь к ней. В этот момент Джим очень медленно подняла голову и испуганно посмотрела на него. — А ты, случайно, не был воспитанником Ветернхильского "Дома Милосердия"? — Джим отрицательно покачала головой. — Странно.
— Что странно? — спросил Харон, рассматривая мальчишку. Тот уже чуть ли не до подбородка натянул на себя одеяло, оставаясь при этом в сидячем положении.
— Дело в том, что такую фамилию, Ветерн, можно получить только в одном случае — если ты попал в Ветернхильский "Дом Милосердия" и у тебя не оказалось с собой сопроводительных бумаг, то есть ни один человек не заявил о твоей принадлежности к своему роду. Моя мать, Айлина Ветерн, была одной из таких. Она выросла в том приюте, — последние слова, сам того не замечая, он произнёс с горечью.
Джим не могла заставить себя сознаться. Она просто смотрела на него и ждала. Чего ждала? Что вспомнит? Но разница между той маленькой девочкой и прежней Джим сейчас была просто разительная. Она отвела взгляд и тяжело вздохнула.
Харон с интересом рассматривал друга, удивляясь, что эта сторона его жизни была ему до сих пор неизвестна. Да, он знал, что Кассиан рождён вне брака, но при этом его отец признал отцовство, дав ему своё имя, правда, только наполовину. Когда мать Кассиана умерла, он ушёл из дома отца, оставив без сожаления то немногое, что у него было. Ещё он иногда упоминал о единокровной младшей сестре, и было понятно, что в той семье нежные чувства он испытывал только к ней. Был ещё старший единокровный брат, наследник и преемник отца, но о нём никогда ничего не рассказывалось и даже лишний раз не упоминалось. А сейчас вот неожиданно выплыла ещё и эта подробность о его матери.
— Ну, ладно. Выздоравливай. Мы пойдём, — проговорил Кассиан, заставив их обоих оторваться от своих раздумий.