Харон, вцепившись рукой в плечо друга, удивлённо посмотрел позади себя в сторону коридора. В коридоре никого не было. Округлив глаза ещё больше, перевёл взгляд на Кассиана.
— Нет, ну ты мне вот скажи, как он это делает?
— Не знаю. — Касс нервно дёрнул плечами, затем потянулся на носочках, чтобы самому рассмотреть коридор из-за плеча Харона, точнее, убедиться, что он пуст. Удивлённо присвистнул. Отцепил руку друга от своего плеча и повернулся к нему спиной. — И, кажется, не хочу знать. Пошли уже.
Адагелий Оторонталий бесшумно скользнул вовнутрь и обвёл внимательным взглядом помещение, отмечая для себя не пришедшего до сих пор в сознание Михея, жуткую бледность Лодара и неподдельный испуг будущих целителей, учеников младших курсов, сбившихся в стайку и сейчас неуверенно жавшихся друг к другу в противоположной стороне от выхода из лазарета.
Ректор тем временем методично обходил лазарет, поочередно останавливался возле каждой кровати, заботливо интересуясь состоянием здоровья каждого больного. Вот он на мгновение задержался возле Михея, одобрительно наблюдая за отлаженными действиями лекарей, удручающе покачал головой и проплыл дальше к кровати эльфа, неподвижно лежавшего всё это время, но внимательно наблюдавшего за его действиями. Остановился напротив его кровати и какое-то время с любопытством рассматривал ауру лесного человека, затем схватил ближайший от себя стул и устало опустился на него, переводя свой пытливый взгляд на лицо юноши. Лодар попытался привстать, но был тут же остановлен одним движением руки.
Адагелий хмыкнул, наблюдая за ними со стороны. Он так хорошо научился разбираться в характере друга, что был уверен — тот наверняка сейчас устроит допрос с пристрастием: вопрос-ответ — ничего лишнего. Ментальный контакт расценивался у свободолюбивых светлых эльфов как навязывание воли, как преступление против личности, и поэтому беседа обещала быть долгой.
ЛодарЭтинивиэльО'лириельЛинМирилиель, крон-принц и единственное дитя одного из старших домов Светлого Леса, послушный воли ректора, вёл свой неспешный рассказ, иногда повторяясь по просьбе самого слушателя и периодически отвечая на уточняющие вопросы, придерживаясь в своём рассказе только сухих фактов. Когда повествование дошло до найденного в катакомбах ребёнка, Лодар не смог вспомнить ничего вразумительного, было видно, что он сам удивлён и заинтригован этой новостью. Он даже нашёл в себе силы, чтобы приподняться и посмотреть в ту сторону, где предположительно находился сейчас найденный ими ребёнок.
В этот самый момент дверь распахнулась и в помещение вплыла ослепительная Вилисия. Она тут же безошибочно определила, в какой стороне находится её родственник, и стремительным шагом направилась туда. Проходя мимо маленькой палаты, где находился ребёнок, она вдруг замедлила шаг, а потом и вообще остановилась, повернулась в ту сторону и даже сделала пару нерешительных шагов к занавесу, отделяющего её от найденного дитя. Снова остановилась, встряхнула головой, решительно отвернулась и направилась к палате Лодара. Адагелий удивлённым взглядом провожал первородную. «Значит, не только я это чувствую. Очень интересно!»
Ректор приподнялся, тяжело опираясь на спинку стула, и протянул руку в приглашающем жесте, тщательно скрывая ухмылку, увидев выражение её лица после сканирования ауры будущего подопечного. Взгляд говорил: «Ну и полечили!». Терпеливо ожидал, пока Вилисия неторопливо шествовала между рядами больных, снисходительно кивая на робкие приветствия младших, и отошёл лишь тогда, когда она заняла его место на стуле возле больного. Сам же поспешно направился к кровати найденного незнакомца, даже не оглядываясь на то, что происходит у него за спиной.
Вилисия не отводила пристального взгляда до тех пор, пока ректор не скрылся за занавесью маленькой каморки, куда её так неосознанно вдруг потянуло, как только она переступила порог лазарета. Перевела вопрошающий взгляд на Лодара, пытливо изучая его лицо. Юноша в ответ лишь пожал плечами, съезжая вниз и удобно устраиваясь на подушках, блаженно расслабляясь.
Первое, что сразу бросилось в глаза ректору, как только он переступил порог палаты, это обеспокоенное и уставшее лицо всегда такой неспешной и размеренной ШельгиАраи, полновластной хозяйки целебного крыла больничного комплекса и старшего декана факультета целительства и врачевания. Самые лучшие её ученики беспомощно разводили руки и яро спорили между собой, в то время как она собственноручно омывала целебным раствором раны на спине ребёнка. Казалось, она полностью поглощена своим занятием, но стоило Цитариусу переступить порог маленькой палаты, как она, не оборачиваясь, обратилась к нему, заставляя на первых же звуках своего голоса тут же всех замолчать.