Лирин посмотрел на сына, затем повернулся к пациенту, совсем еще мальчику, у которого была окровавленная повязка на руке.
— Ножницы, — сказал Лирин.
Каладин протянул их, и лекарь взял инструмент не глядя, а затем аккуратно разрезал повязку. Зубчатая щепка проткнула руку мальчика. Он хныкал, пока Лирин пальпировал кожу вокруг щепки. Это выглядело не очень хорошо.
— Вырежи деревяшку, — сказал Каладин, — и омертвевшую плоть. Прижги.
— Немного чересчур, тебе не кажется? — спросил Лирин.
— Возможно, тебе все равно придется отнять руку у локтя. Она наверняка заражена, — погляди, какая грязная щепка. От нее останутся кусочки.
Мальчик снова захныкал. Лирин похлопал его:
— Все будет хорошо. Я пока не вижу спренов гниения, и поэтому мы не будем отрезать руку. Позволь мне поговорить с твоими родителями. А пока что пожуй это.
Он дал мальчику кусочек коры, чтобы тот расслабился.
Лирин и Каладин вместе двинулись дальше; мальчику не угрожала немедленная опасность, а Лирин хотел оперировать после того, как анестетик подействует.
— Ты стал жестче, — бросил отец Каладину, осматривая ногу следующего пациента. — Я беспокоился, что ты никогда не обзаведешься мозолями.
Каладин не ответил. По правде говоря, его мозоли были не такими твердыми, как хотелось бы отцу.
— Но к тому же ты стал одним из них, — прибавил Лирин.
— Цвет моих глаз ничего не меняет.
— Я говорю не о цвете твоих глаз, сынок. Я не дам и двух грошей за то, светлые у человека глаза или нет. — Он махнул рукой, и Каладин передал ему тряпку, чтобы обтереть палец на ноге пациента, после чего начал готовить небольшую шину. — То, кем ты стал, — продолжил Лирин, — убийцей. Ты решаешь проблемы кулаком и мечом. Я надеялся, что ты найдешь себе место среди военных лекарей.
— У меня не было выбора, — сказал Каладин, передавая шину, а затем готовя повязки, чтобы обернуть палец. — Это долгая история. Когда-нибудь расскажу.
«Менее душераздирающие ее части, по крайней мере».
— Полагаю, ты не останешься.
— Нет. Мне нужно следовать за этими паршунами.
— Значит, больше убийств.
— По-твоему, нам не следует бороться с Приносящими пустоту?
Лирин поколебался.
— Нет, — пробормотал он. — Знаю, что война неизбежна. Просто не хотел, чтобы ты был частью этого. Я видел, что она делает с мужчинами. Война сдирает кожу с их души, и эти раны я не в силах исцелить. — Он закрепил шину, потом повернулся к Каладину. — Мы лекари. Пусть другие рвут и ломают; мы не должны причинять вреда другим.
— Нет, — возразил Каладин. — Ты лекарь, отец, но я — кое-что другое. Сторож на границе. — Слова, которые Далинар Холин услышал в видении. Каладин встал. — Я буду защищать тех, кто в этом нуждается. Сегодня это означает, что мне надо выследить Приносящих пустоту.
Лирин вздохнул:
— Ладно. Я… рад, что ты вернулся, сынок. Рад, что с тобой все в порядке.
Каладин положил руку на плечо отца:
— Отец, жизнь прежде смерти.
— Повидайся с матерью, прежде чем уйти. У нее есть что тебе показать.
Каладин нахмурился, но прошел из лазарета в кухню. Она освещалась только несколькими свечами. Куда бы он ни пошел, везде видел тени и изменчивый свет.
Кэл наполнил флягу свежей водой и обнаружил небольшой зонтик. Пригодится для чтения карт под дождем. Оттуда наведался в библиотеку, чтобы проверить, как там Лараль. Рошон удалился в свою комнату, но его жена сидела за письменным столом, а перед нею стояло даль-перо.
Стоп. Даль-перо работало. Его рубин светился.
— Буресвет! — сказал Каладин, ткнув пальцем.
— Ну конечно, — ответила Лараль, нахмурившись. — Он нужен для фабриалей.
— Откуда у тебя заряженные сферы?
— Великая буря. Всего несколько дней назад.
Во время столкновения с Приносящими пустоту Буреотец призвал внеочередную Великую бурю, которая соответствовала Буре бурь. Каладин улетел до того, как пришла ее буревая стена, чтобы сразиться с Убийцей в Белом.
— Эта буря была неожиданной, — напомнил Каладин. — Откуда ты знала, что надо выставить сферы наружу?
— Кэл, не так уж трудно вывесить немного сфер за окно, как только начинается буря!
— Сколько их у тебя?
— Есть немного, — призналась Лараль. — У ревнителей найдется кое-что — я не единственная, кто до такого додумался. Слушай, в Ташикке есть кое-кто, согласный передать послание Навани Холин, матери короля. Разве ты не этого хотел? Ты правда думаешь, что она ответит?