Адолин сглотнул:
— Я понимаю.
Шаллан прищурила глаза. Что на него нашло? Она бросила взгляд на Ренарина, который по-прежнему стоял наверху, на дорожке, идущей по краю пустого бассейна. Он наблюдал за Адолином немигающими сапфировыми глазами. Он всегда был немного странным, но теперь как будто знал то, чего не знала она.
Узор на ее юбке тихонько загудел.
Далинар и Навани в конце концов ушли, чтобы поговорить с Себариалем. Как только они скрылись из вида, Шаллан схватила Адолина за руку.
— Что случилось? — прошипела она. — Ты знал того мертвеца, не так ли? Ты знаешь, кто его убил?
Он посмотрел ей в глаза:
— Шаллан, я понятия не имею, кто это сделал. Но собираюсь выяснить.
Она взглянула в его светло-голубые глаза, пытаясь понять, врет ли он. Вот буря, о чем она думает? Адолин замечательный человек, лгать умеет примерно так же, как новорожденный.
Адолин решительным шагом направился прочь, и Шаллан поспешила за ним. Ренарин остался в комнате и глядел им вслед, пока девушка не удалилась достаточно далеко, чтобы не увидеть его, идущего следом.
10
То, что отвлекает внимание
Возможно, моя ересь тянется до тех самых дней в детстве, когда появились эти идеи.
Каладин прыгнул с вершины холма — сберегая буресвет, он чуть уменьшил свой вес, бросив плетение в небо.
Он летел сквозь дождь, направляясь к вершине другого холма. Долина под ним густо заросла деревьями вивим, чьи длинные и тонкие ветви перепутались так, что возникла почти непроницаемая лесная стена.
Кэл приземлился легко, проскользнув по мокрому камню мимо спренов дождя, похожих на голубые свечи. Он отменил сплетение и, как только сила притяжения заявила о себе в полную меру, перешел на быстрый строевой шаг. Каладин научился маршировать раньше, чем владеть копьем или щитом. На его лице невольно заиграла улыбка. Он почти слышал, как Хэв рявкает команды откуда-то позади строя, где помогал отстающим. Хэв всегда говорил, что как только люди научатся маршировать, научатся и воевать.
— Улыбаешься? — Сил приняла форму большой дождевой капли, которая неслась в воздухе рядом с ним. Форма была природная, но одновременно совершенно неправильная. Правдоподобная невозможность.
— Ты права, — согласился Каладин, по его лицу текли струйки дождя. — Мне нужно быть более мрачным. Мы же преследуем Приносящих пустоту. — Вот же буря, до чего странно это звучало.
— Это не был упрек.
— С тобой иногда не поймешь.
— И что ты этим хочешь сказать?
— Два дня назад я обнаружил, что моя мать все еще жива, — напомнил Каладин, — так что эта должность занята. Можешь перестать пытаться изображать мамочку.
Он вновь слегка сплел себя с небесами, потом позволил себе съехать по мокрому камню крутого холма, стоя боком. Миновал открытые камнепочки и шевелящиеся лозы, пресыщенные и разжиревшие от постоянного дождя. После Плача они нередко находили столько же мертвых растений вокруг города, сколько и после сильной Великой бури.
— Да я и не пыталась заменить тебе мать, — возразила Сил — дождевая капля. Разговаривая с ней, Каладин время от времени испытывал ощущение нереальности. — Хотя, возможно, я отчитываю тебя время от времени, когда ты угрюм. — Кэл хмыкнул. — Или когда необщителен. — Она превратилась в молодую женщину в хаве, которая сидела в воздухе и держала зонтик, продолжая двигаться рядом с ним. — Мой торжественный и важный долг — приносить счастье, свет и радость в твой мир, когда ты ведешь себя словно суровый идиот. То есть почти все время. Вот так-то.
Каладин усмехнулся и, удерживая немного буресвета, взбежал по склону очередного холма, а потом заскользил вниз, в следующую долину. Это были отличные обрабатываемые земли; Садеас неспроста высоко ценил регион Аканни. В культурном смысле, возможно, это захолустье, но бескрайние поля, вероятно, кормили половину королевства лависом и талью. Другие деревни сосредоточились на выращивании большого количества свиней для кожи и мяса. Гамфремов — похожих на чуллов, но менее распространенных пастбищных животных — выращивали ради небольших светсердец, которые позволяли производить мясо при помощи духозаклинания.
Сил превратилась в ленту из света и заметалась впереди него, выписывая в воздухе петли. Было трудно не ощущать душевный подъем, даже при унылой погоде. На протяжении всей гонки по Алеткару Кэл тревожился, что не успеет спасти Под. Увидеть родителей живыми… что ж, это было нежданное благословение. Такое, каких в его жизни отчаянно не хватало.