Скрипнула дверь ангара — Боря похолодел: стоит вошедшему глянуть наверх и все — конец. Борис вскинул ружье. Снизу показался военный с автоматом. Военный! Значит не все стали зомби, и сейчас идет зачистка деревни — спецоперация! Борис открыл было рот, чтобы поприветствовать солдата, но ангар потряс хлопок пистолетного выстрела — солдат упал, закатился за ржавую опору и дал короткую очередь из М4 — пули застучали по железу, засверкали искры. В ответ — три хлопка! Боря высунулся: у дверей стоял коренастый крепыш в кепке, в руке — пистолет. Решение было принято мгновенно — мушка ружья поймала синюю мастерку, и Боря вдавил спуск — громыхнул выстрел!
Тайсон пропустил боковой справа в челюсть — мир превратился в кисель, щека онемела, ноги подкосились. Он и раньше пропускал удары, но держал, не падал, может немного плыл, но голова у него крепкая — он сразу восстанавливался, а сейчас… Что с ним сейчас: голова — чугунная, щека — горит, течет, ноги, что с ногами?.. Во рту — кровь, зубная крошка, ошметки языка, щеки. Голову словно сжали в тисках и давят, давят, давят до скрипа, до гула в ушах. Тайсон не заметил, как кисель загустел, и свет сознания угас… Он уже не видел, как в ангар ворвались зомби, как Бес отполз к стене и отстреливал их точными выстрелами в голову.
Колян вскочил: пришло веселье!
— Валить! Валить, сска! — он прицелился и трижды нажал на спусковой крючок — красный рюкзак вздрогнул, из рук Петры выпал лук. — На, сс…
Бедро обожгло каленым железом — Колян упал, завопил:
— Ааа! Сска! Пидор! Он меня подстрелил!
Вацлав отпрянул от прицела: раненый отвлечет зомби от ангара на некоторое время. Там, похоже, есть живые и с ними можно будет наладить контакт или… Он передернул затвор Мосинки.
Борис судорожно перезаряжал ружье: гильза брякнула на железном полу, патрон ушел в патронник, щелчок, приклад — к плечу. Выстрел! — зараженный пустил фонтан кровавой каши из черепа. И снова: гильза, патрон, щелчок, выстрел… До тех пор, пока последний зомби в окрестностях не лег в братской могиле ангара.
Когда все было кончено, он встал и осмотрел периметр: вокруг зомби не было. В лагере лежала девушка, и она была еще жива, у бочек стонал парень.
Боря крикнул:
— Потерпите, я сейчас.
— Солдат! Ты, я вижу, свой! — позвал Бес. — Я ранен. Мне нужна твоя помощь.
— Да, — ответил Борис, спускаясь по лестнице.
— Проверь вот у этого говнюка аптечку, — Бес показал на зомби в военной форме.
У того действительно нашлась аптечка. Боря кинул ее Бесу и сказал:
— Там на улице еще раненые. Им тоже нужна помощь. Я пойду, посмотрю, что можно сделать.
— Действуй, солдат, — скомандовал Бес, вкалывая себе морфий. — Я перевяжусь сам, не впервой.
Его правое плечо было залито кровью, но, видимо, ранение было легким и кость не задета: он вполне свободно орудовал этой рукой, доставая бинты из аптечки.
Боря выглянул за дверь — никого, перебежал за Икарус к бетонным плитам: девушка лежала на спине. Он положил ружье и сел рядом: вся мастерка в крови, из груди — свист, хлюпанье. Что делать? Как помочь? Боря расстегнул молнию, разорвал майку — ужас! — две дыры: из одной — густая теплая кровь, из другой — фонтан брызг. Борис прижал раны обрывками майки — она сразу пропиталась насквозь. Девушка вцепилась в руку и взглянула прямо в глаза.
— Сейчас я принесу лекарства, ты пока держи так, — он освободился от хватки и прижал ее руку к груди. — Дыши! Дыши! Я сейчас…
«Неужели это последний выживший, — подумала Петра, — ну и рожа! Нос как у пеликана. Губы толстые, наверно целуется как пылесос. Мой бывший — и то лучше. Ладно, пока выбирать не приходится — сойдет. Сейчас он меня спасет, потом вылечит и мы… Интересно, какие у нас будут дети? Надеюсь, в меня…»
Глаза потускнели. Борис понял: девушка умерла. Вот так просто — умерла. Только что она отстреливала из лука зараженных и вдруг… лежит, истекая кровью. А все потому, что какой-то урод решил… Что он решил? Кому жить, а кому умирать?
— Эй, слышь, пацан, кореш, помоги, — просипел Колян, — меня подстрелили.
Борис вышел из оцепенения.
— Ты зачем в нее стрелял? — спросил он не глядя.
— Это баба?.. Знал бы — не валил: поиграли бы с ней, так, братан?..
Борис сжал зубы и подобрал с пола ружье: сейчас каждый решает, кому жить, а кому нет.
— Ты только не высовывайся: тут где-то стрелок нычкуется. Ползи ко мне, кореш. Сейчас мы разведем этого лоха. Ты его отвлечешь, а я завалю, петуха. Эй. Че молчишь? Не ссы… ааа… сска… — Колян засипел и уткнулся лицом в землю. В груди горел огонь, выжигая внутренности напалмом. Боль невыносимая: хотелось кричать, рвать, рыдать, бить, звать на помощь, плакать, но огонь выпалил все, оставив только туманное чувство чего-то родного, близкого, теплого — мамы. Коля увидел ее, прижался к ней, свернулся калачиком и тихо прошептал липкими от крови губами: «Мама…»