Холодок пробежал по телу: заварилась каша. Пистолет запрыгал в руке, чихая дымом и отплевываясь пулями — грудь, плечо, живот, грудь — тело колхозника покрывалось дырами, но он только хрюкал и продолжал наступать. Второй высунулся из-за плеча и словил шальную пулю между глаз — упал, сбивая с ног старика.
Щелк! — кончились патроны. Времени на перезарядку нет. Боря осознал, что он совсем один, никто ему не поможет, случись чего: Вацлав и Бес далеко, а Федор сидит в машине и даже если услышит крики, не выйдет, сомнений нет. Борис развернулся и бросился к выходу, а там — зомби! Откуда?! Тетка в переднике — высокая, руки, словно грабли — выпучила глаза, завыла и ринулась по коридору. Что делать?! Под ногами — скользкая жижа. Это можно использовать!
Тетка, раззявив рот, прыгает — Боря бросается ей в ноги и скользит на заднице, словно бобслеист, сбивая зараженную. Она — лицом в навозную кашу — шмяк! Борис вскакивает. Рука — на рукоятке меча. Наотмашь, не глядя — ших! — клинок застревает в теле колхозника, нафаршированного пулями: брызжет кровь, хрустят кости, клацают зубы, отрубленная рука плюхается в навоз. Ногой — в живот! Замах — хрясь! — по уху. Зараженный падает на колено: изо рта бьет кровь вперемежку с зубной крошкой, язык дрожит, глаза вылезают из орбит — сейчас лопнут, оставшаяся рука сжимает лезвие. Боря вырывает меч — колхозник подается вперед, не отпуская клинок. Пришлось упереться ногой в лицо — хруст, скрежет — меч на свободе! Как раз вовремя: старик уже тут — раззявил беззубую пасть, бросился в ноги. Боря изворачивается, бьет — хрясь! — клинок раскалывает череп, как скорлупу яйца, выпуская наружу воспаленный мозг. Тетка уже оправилась от падения, встала, развернулась и… налетела на сокрушительный удар — меч рассекает лицо наискось. Ноги разъезжаются, и она шмякается, раскинув руки-грабли в стороны. Боря разворачивается, готовый к нападению — никого. Пистолет — новая обойма. Руки дрожат. Ноги — ватные. В голове — туман. Впредь надо быть осторожней: вот так и погибают — по глупости, случайно зайдя в ловушку. Скольких он смог бы еще убить? Одного? Двоих?..
Он вытер вспотевший лоб, преступил через труп и пошел по коридору. У двери в углу стояла канистра. Боря подхватил — внутри плескался бензин, немного, но все лучше, чем ничего. У стены валялись грабли, вилы, мотыги и еще какой-то сельскохозяйственный хлам — ничего ценного. Все. Скорее, скорее на улицу — вон из этого мрачного сарая.
Ветер сдул гадкую вонь и липкий рой мух. Воздух! Боря глубоко вздохнул и посмотрел на себя: куртка в крови, штаны пропитаны насквозь жижей — сходил, проверил, называется.
В машине отец Федор улыбался.
— Господь учит нас, через деяния: я послушался Его и остался чистым, а ты посмотри на себя, ты — не послушался Его и Он проучил тебя.
Боря открыл багажник и поставил канистру.
— Я добыл бензин и обезопасил место, а что сделал ты?
Священник сложил руки в молитве.
— Сын мой, Господь щедр и после урока отблагодарил тебя за смелость, ведь я молился за тебя…
— Да, пошел ты.
Боря отвернулся и стал оттирать одежду травой.
Вацлав поймал в перекрестие прицела человека и зашептал:
— Снайпер на диспетчерской.
— Вижу, — ответил Бес. — И внутри движение. В казармах тоже есть люди.
— Я насчитал двенадцать человека, плюс минус еще пару. И наверняка это не все.
— В ангаре Хамер видишь? — спросил майор.
— Да.
— Хорошо они устроились: захватили аэродром и чувствуют себя тут как дома.
— Похоже, это наши знакомые, и они здесь уже давно: расчистили территорию от зомби и даже вынесли трупы. Смотрите, а севернее у палаток, где зеленоватый туман стоит, зараженные есть, значит, люди туда не ходят, — сказал Вацлав.
— Возможно.
— А вертолет вы там видите?
— Это АН-6 Little Bird — муха, а не вертолет.
— И, тем не менее, он там и никто его не трогает. А знаете почему?
Бес хмыкнул.
— Ну, и почему?
— Зеленый туман.
— И что?
— А то, что их костюмы химзащиты у нас.
— Вряд ли у них было только два костюма.
— Возможно, но вертолет там и зомби не зачищены. Это говорит о том, что либо им не нужен вертолет, либо они не могут до него добраться. Нам подходят оба варианта.
— Ага, или вертолет неисправен.