— Я — друг! — крикнул парень. — I am friendly. Не убегай, мне надо тебе что-то сказать.
Но Боря уже выскочил на улицу. Вот уже и зомби подоспели: первый прыгнул — и об косяк — хрясь! Завыл. Остальные спешат: прыгают, словно кузнечики, бегут, толкаются. Борис обернулся: парень с выпученными глазами и топором над головой несся по пятам, приговаривая:
— Подожди, друг, я тебе ничего не сделаю.
За ним — зомби: верещат, прыгают, пускают слюни.
Нет, уж спасибо! Похоже, зомби-вирус действует на некоторых людей только наполовину: забирает часть мозга, и человек внешне кажется нормальным, разговаривает и даже как-то соображает, но он уже не человек, в моральном смысле, а животное — наполовину зомби.
Прыжок через забор к столовке. Дверь — плечом. Стулья — за спину, под ноги шизику. Грохот, крик, мат, визг зомби. Хрясь! шварк! — взялся за работу топор. Боря не оборачиваясь — в дверь, через дорогу, и к двум домам на отшибе. Забежал в первый, закрыл дверь на засов — могучий удар согнул доски. Скребутся ногти, клацают зубы.
— Хууух, — выдохнул Борис, но тут же вскинул тяпку. Осмотрелся: в доме никого.
За стенами — дикий вой! Как теперь выбраться? Мало того, что дом окружен зомби, так там еще где-то бродит форменный психопат!
Петра
Берег. Кроссовки. Спортивные штаны. Кепка.
— Вечно я задумаюсь о чем-нибудь и совершенно выпадаю из жизни, — всплеснула руками Петра — светленькая студентка с коровьими глазами. — Похоже, я выходила на пробежку.
«Раз-два, раз-два, раз-два», — стала она отсчитывать про себя шаги, выбежав на дорогу, ведущую на север к Березино.
Легкий бриз, солнышко, птички — ну как не наслаждаться жизнью!
— Привет, — она помахала рукой двум парням у лодки. — Удачного клева.
Но рыбаки злобно огрызнулись в ответ и побежали за ней.
Петра прибавила хода и уже совсем не дружелюбно крикнула:
— Что вам надо?
День был безнадежно испорчен: в такую погоду повстречать таких мудаков. Почему ей всегда попадаются одни идиоты? Но не стоит омрачать себе утро встречей с грязными рыбаками. День только начинается: бриз, солнышко, птички.
Петра, окончательно позабыв неприятную встречу, подбежала к знаку «Березино». Свернула налево к старым избам и, подбегая, приветливо улыбнулась, помахав рукой колхозникам. Но эти невежды не только не буркнули обычное «Здсте», но и откровенно зарычали, совсем как недавние рыбаки. Они также кинулись следом. Петра оглянулась: не только мужики, но и женщины бросились в погоню. «Что за день-то такой? — подумала она ускоряясь. — Может у меня тушь потекла или помада размазалась?.. А эти что, завидуют моей фигуре и боятся за своих муженьков? Даром не надо!.. Счастье такое…»
Петра оторвалась от преследователей и заметила впереди толпу людей. Это показалось подозрительным. Она притормозила: со стороны города шел такой вой, что казалось, там началась дикая оргия — оргия, в которой не учувствует только она. И, похоже, толпа хочет это исправить: около сотни разъяренных людей бросились навстречу. Петра попятилась, оглянулась: сзади подбегали еще с десяток мужланов. Она свернула в поле, направляясь к стройке у колхоза. Но и оттуда уже бежали навстречу строители в разноцветных касках, словно бильярдные шары катились по полю. И тут Петру осенило: зомби! Как в том сериале про ходячих мертвецов, который заставлял ее смотреть бывший парень, при этом жалуясь на то, что люди ходят в майках, когда для заражения достаточно легкого пореза, а мертвецы никак не могут истлеть за несколько лет.
«Как теперь быть? Что делать? Куда бежать? Назавтра у меня парикмахер и маникюр…» — закрутился вихрь мыслей, но растворился в диком вопле толпы зараженных.
Первый — колхозник в клетчатой рубахе и обвислых штанах — прыгнул, расставив руки, но где ему поймать синицу — Петра юркнула под руку. Слева — крашеная блондинка в безвкусно подобранной одежде. Как можно вообще так одеваться?.. Уворот! — блондинка налетает на колхозника — будьте счастливы! Петра — вправо, разворачивая толпу строителей, и по тропинке, вдоль яблонь — там еще гости. Но куда им, глупым неповоротливым колхозникам?
«В городе стало совсем невозможно, — подумала она, заворачивая к пятиэтажкам у магазина, — Заберу маму и поедем на дачу…»
У высоток толпились зомби — все соседи. Они и раньше-то не отличались любезностью, но сейчас… Петра увернулась от окровавленной руки дяди Якуба, юркнула между вздорной соседкой снизу Клавдией Егоровной и грязным, вечно пьяным Томашем Новаком — мелкой шишкой на заводе, увильнула от удара кривозубой Терезы — продавщицы в столовке и заметила… маму. Она кинулась за Петрой как все остальные. Девушка побежала к школе, уводя за собой толпу жильцов пятиэтажек. Она еще не понимала того, что мама превратилась в зомби: эти мысли затуманились четко поставленной задачей — попасть домой. Петра сделала крюк в поле и, оставив орду зомби позади, забежала в подъезд. Дверь квартиры была открыта. Закрыв за собой замок, она осмотрелась: к счастью, никого в квартире не было — можно расслабиться.