Выбрать главу

Владимира этот источник ставит в непосредственную связь с его языческими верованиями. Примечательно и то, что первоначально у князя было семь законных жен — по числу дней недели, затем их стало десять, после чего под влиянием сатаны князь довел их общее количество до двенадцати, что соответствует двенадцати месяцам солнечного года, введенного впервые, согласно славянскому переводу «Хроники» Иоанна Малалы, не кем иным, как Дажьбогом-Солнцем. Что касается сатаны, подавшему Владимиру эту мысль, то после принятия христианства им вполне мог быть объявлен один из исконных русских языческих богов. Интересно, что и приведенный выше летописный текст был помещен в «Повесть временных лет» непосредственно за рассказом о языческой религиозной реформе Владимира.

Следует особо отметить, что двенадцатиженство у славянских правителей не было изобретением сына Святослава. Франкская «Хроника Фрсдсгара» упоминает о наличии точно такого же количества жен у Само, освободившего западных славян от ига авар и создавшего в этой части славянского мира первое крупное государственное объединение: «Узнав доблесть Само, виниды избрали его над собой королем; там он царствовал благополучно 30 и 5 лет. Во многие битвы вступали против гуннов виниды в его царствование; благодаря его совету и доблести виниды всегда одерживали над гуннами верх. Было у Само 12 жен из рода славян; от них он имел 22 сына и 15 дочерей»[130]. За проявленную в сражении «большую доблесть» Само был избран славянами королем в 623–624 гг. и после тридцатипятилетнего правления умер около 660 года. По мнению современных исследователей, «Держава Само» охватывала Южную Моравию, населенную славянами Нижнюю Австрию, Юго-Западную Словакию, Чехию и, возможно, ряд пограничных южнославянских земель. Тот факт, что наличие двенадцати жен мы встречаем на противоположных концах славянского мира да еще с временным интервалом более чем в триста лет говорит о весьма глубоких корнях данного брачно-политического института носителя верховной власти. Поскольку власть Само носила не наследственный, а выборный характер, понятно, что он в гораздо большей по сравнению с потомственным князем степени зависел от своих подданных и, разумеется, стремился укрепить свою с ними связь, в том числе и брачным путем. Однако крайне маловероятно, что в состав довольно обширной «державы Само» входило ровно двенадцать славянских племен — не больше и не меньше. Если это так, то от предположения, что Само старался укрепить свою власть, породнившись с представителями каждого племени, придется отказаться. Поскольку политический подтекст этих браков очевиден, то, следовательно, числу двенадцать придавался иной, не количественно-племенной, а символический смысл. Поставленный перед необходимостью узаконить свою власть, Само, равно как и Владимир спустя триста лет, должен был избрать для этого наиболее действенный в глазах своих подданных способ. Тот факт, что этим способом оказалось отождествление себя посредством гарема из двенадцати жен с дневным светилом, показывает чрезвычайно устойчивое представление славян о царе-солнце, господствующем на небе, высшем источнике и прообразе любой истинной власти на Земле.

Связь сына Святослава с числом двенадцать не ограничивается общим количеством жен, которых он имел до крещения, и распространяется и на его сыновей. Помещенный чуть выше летописный фрагмент, повествующий о событиях 980 г., когда Владимир единовластно утвердился в Киеве, перечисляет десять сыновей и две дочери великого князя. После рассказа о случившемся восемь лет спустя крещении летописец вновь перечисляет потомство Владимира, между которым он разделил Русскую землю: «Володимеръ просвѣщенъ имъ (христианским богом. — М. С.) и снве его. и земля его. бѣ бо оу него снвъ 12 Вышеславъ. Изяславъ. Ярославъ. Стополкъ. Всеволодъ. Отославъ. Мьстиславъ. Борисъ. Глѣбъ. Станиславъ. Позвиздь. Судиславъ»[131]. Понятно, что при таком количестве жен и любовниц потомков у Владимира, в том числе и мужского пола, должно было быть гораздо больше двенадцати, и если летописец дважды, причем при описании ключевых моментов правления Владимира, обращается к этой цифре, то это было обусловлено ее некоей особой значимостью, придаваемой ею, по всей видимостью, самим великим князем и его современниками. Интересно отметить, что, согласно «Великой Польской хроники», Лешек третий, один из первых правителей этой страны, точно так же имел от жен и наложниц двенадцать сыновей. Наконец, в третий раз это число встречается нам в летописи под тем же 988 г. при описании введения Владимиром новой религии, сопровождавшейся свержением языческих идолов. Нестор так описывает первое мероприятие неофита по возвращении им из Корсуни в свою столицу: «Яко приде повелѣ кумиры испроврещи. овы осѣчи. а другия огневи предати. Перуна же повелѣ привязати коневи къ хвусту и влещи с горы по Боричеву на Ручай 12 Мужа прістави тети жезльемъ»[132]. — «Как пришел, повелел низвергнуть идолы — одни изрубить, а другие предать огню. Перуна же повелел привязать к конскому хвосту и волочить его с горы по Боричеву взвозу к ручью и приставил двенадцать мужей бить его жезлами». Как мы видим, число двенадцать сопровождает Владимира в его важнейших мероприятиях — двенадцать законных жен, двенадцать сыновей, между которыми он делит свою землю, двенадцать мужей, по всей видимости, из числа княжеских приближенных, которым он поручает демонстративное поругание идола своего прежнего верховного бога. Понятно, что подобное многократное выделение данного числа свидетельствует о том явном ритуальном значении, которое придавал ему сам киевский великий князь. Интересно заметить, что, насколько позволяют нам судить скудные данные источников, ни один из предшественников Владимира на киевском престоле не обыгрывал данное число: у его отца Святослава была жена и наложница, а дед Игорь, как мы увидим чуть ниже, обыгрывал священную четверку, имея гарем из сорока жен и четыреста ближайших дружинников. В свете того, что число двенадцать было явно связано с солнечным культом и должно было подчеркивать солярную природу великого князя, можно предложить следующее объяснение его отсутствия у предшествовавших киевских князей. Принадлежа по праву рождения к солнечному роду, отец, дед и прадед Владимира не нуждались в дополнительном подчеркивании этого факта, а Владимир, будучи незаконнорожденным сыном Святослава от наложницы, для обоснования законности своей власти в глазах подданных должен был всячески демонстрировать свою связь с дневным светилом. Как видим, старания Владимира были не напрасны, и в героический эпос нашего народа он навеки вошел с эпитетом Красно Солнышко. Как данные фольклора, так и письменные источники, каждый по-разному, акцентируют наше внимание на солярной сущности этого великого князя. Однако для того, чтобы убедиться в верности высказанного нами предположения и установить, что связь с дневным светилом была не изолированным фактом, свойственным одному только Владимиру Святославичу, мы постараемся проследить солярные черты сначала у его языческих предков, а затем и у представителей живших после него княжеской династии Рюриковичей.

вернуться

130

Свод древнейших письменных известий о славянах. Т. II (VII–IX вв.). М., 1995. С. 367.

вернуться

131

ПСРЛ. Т. 1, Лаврентьевская летопись… Стб. 121.

вернуться

132

Там же. Стб. 116.