В этом месте ты вмешался и отвел мою заместительницу подальше от происходящего. Это вызвало некоторые изменения у других заместителей. Сама я восприняла это как большое облегчение.
Затем ты поставил передо мной заместителя моего отца. Он протянул мне руку, и я сказала ему: «Дорогой папа, что бы ни было то, что ты несешь, я уважаю это, и теперь я оставляю это тебе». На мое удивление он спонтанно ответил. «Спасибо!», и мы обнялись.
С тех пор головокружений у меня больше не было, а если у меня возникает ощущение, что симптом возвращается, то я представляю себе образ моего отца и повторяю про себя эти слова, и все прекращается. Иногда, когда я ложусь спать, я чувствую, что постель словно немного движется, и я не сопротивляюсь, а позволяю себя укачать. и тогда все тоже снова прекращается.
Сейчас после расстановки прошло уже больше года, и я чувствую себя хорошо. Большое тебе спасибо. Мне никогда не пришло бы в голову связать приступы головокружения с этой ситуацией. Я надеюсь, что эта информация будет полезна тебе и твоим коллегам для работы и позволит помочь другим.
Г.
В группы по расстановкам нередко приходят пациенты, страдающие наследственными заболеваниями. Их судьба часто заставляет их роптать на того из родителей, от кого они унаследовали болезнь. Здесь терапевт может оказать помощь, поставив напротив пациента заместителей его родителей. Перед лицом родителей пациенту приходится признать, что его несогласие с отцом или матерью обременяет и ослабляет и его самого, и его родителей, и что ему нужно принять свою жизнь даже по такой цене.
Расстановки с пациентами, страдающими заболеваниями, которые стали следствием врачебных ошибок, показывают, что до тех пор, пока пациент упорствует в обвинительной позиции по отношению к врачу, целительное движение раскрыться не может. Похоже, и здесь большое значение имеют семейно-системные подоплеки. Взгляд на врача отвлекает от необходимости разбираться с собственными семейными моделями и не дает сделать разрешающие, ведущие дальше шаги. Сила же заключается в том, чтобы увидеть и принять свою долю ответственности за произошедшее.
40-летний мужчина, увидев в расстановке, что его младший больной диабетом сын замещает для него отца, рассказывает о неудачной операции сына на глазах. Из-за диабета его зрение сильно упало, так что помочь могло только хирургическое вмешательство. Операция на левом глазу прошла без осложнений, а во время операции на правом хирург допустил ошибку, и глаз перестал видеть.
Отец клиента тоже был слеп на правый глаз. Он был убежденным национал-социалистом, добровольцем ушел на фронт и получил осколочное ранение от разрыва гранаты.
Особенно клиента смутил тот факт, что в юности он не раз клялся, что скорее покончит с собой, чем станет таким, как отец.
На семинаре, посвященном теме исцеления и самоисцеления, д-р Серж Кинг (Serge King), шаман с Гавайев, в одной фразе сформулировал свое понимание возможности целительных действий: «Either you change the focus, or you change the frame». (Либо ты меняешь фокус, либо общую картину / исходные рамки.)
Этими словами он указывает на действенную силу внутренних образов и убеждений. В том, что они накладывают отпечаток на нашу жизнь и наше здоровье, не было бы никакой проблемы, будь они правильными. Однако большинство наших образов неправильны или по меньшей мере неполны.
Цель терапевтической работы заключается в том, чтобы скорректировать ограничивающие жизнь и здоровье пациента образы так, чтобы его возможности расширились.
Следующий пример описывает противоположный эффект расстановочной работы.
«Это мое, и я позабочусь об этом!»
(пациентка с психогенной потерей голоса)
Женщина страдает постоянно усиливающейся хрипотой и все чаще совсем теряет голос. Клиническое обследование показало хроническое воспаление гортани, которое, однако, не поддается обычному лечению. На мой вопрос, есть ли у нее самой какие-либо предположения касательно происхождения ее недуга, пациентка отвечает: «Во мне есть какая-то часть, которая не хочет говорить!» Тогда я спрашиваю: «Если ты представишь себе, что находишься в ситуации, когда голос отказывает, кому бы ты что-то сказала, если бы могла говорить без проблем?»